Призраки Востока - страница 14
Продолжая всхлипывать, девушка медленно встала, но повернулась к торговцу спиной. Тогда он тронул ее за плечо и участливым голосом снова обратился к ней.
– О-дзётю! Послушай меня, пожалуйста. Ну, перестань плакать хоть на минутку…
Девица, наконец, повернулась к нему и плавным жестом опустила руку с широким рукавом, словно стирая слезы с лица. Да только никакого лица не было и в помине. Был просто гладкий овал. Ни глаз, ни рта, ни носа…26
Лавочник завопил и в ужасе помчался вверх по склону. Он несся во тьме, не разбирая дороги, не думая, куда и зачем бежит, пока прямо перед ним не затеплился слабый огонек. Он вскрикнул и устремился к спасительному свету. Это оказался всего лишь фонарик на тележке странствующего продавца собы27. Тележка стояла на обочине. Для несчастного лавочника сейчас годилось любое общество, и он бросился к продавцу, словно утопающий к обломку мачты. Сбитое дыхание позволяло ему издавать только панические вопли: «А-а-а! А-а! О-о!»
– Да что б тебя! – грубо прикрикнул на него продавец собы. – Что ты орешь? Тебя ранили?
– Нет, – едва смог выговорить, задыхаясь, лавочник. – Я не ранен. А-а! Ааа!
– Кто ж тебя так напугал? – ворчливо спросил продавец собы. – Что, грабители на дороге?
– Да никакие не грабители! – ловя ртом воздух, отвечал испуганный лавочник. – Я видел… там, у рва… женщину… и она… она… я даже сказать тебе не могу, что она мне показала…
– Что она такое могла тебе показать? – ухмыльнулся продавец собы, знакомым жестом проводя по лицу.
Из-под руки явился совершенно гладкий, лишенный всяких черт овал, больше всего похожий на яйцо. И в это миг стало совсем темно.
Рокуро-Куби
Почти пять столетий назад жил на свете самурай по имени Исогай Хэйдадзаэмон Такэцура. Его господином был Кикудзи из Кюсю. От многих предков-воинов Исогай унаследовал недюжинную силу и способности к воинским искусствам. Уже в юном возрасте он мастерски владел мечом, прекрасно стрелял из лука, а с копьем обращался не хуже своих учителей. Короче, это был отважный и умелый воин. Неудивительно, что во время войны Эикё Исогай заслужил немало высоких почестей. Однако позже на дом Кикудзи обрушились всяческие беды и в конце концов он пал, а Исогай оказался без хозяина. Он мог бы легко поступить на службу к другому даймё, однако благородный воин никогда не искал выгоды для себя и предпочел сохранить верность господину и оставить мирские заботы. Исогай обрил голову и стал странствующим монахом. Теперь у него было новое имя – Кувайрё. Да только под коромо монаха продолжало биться отважное сердце воина. Как и прежде он презирал опасности и путешествовал в любое время года по самым неблагополучным землям, проповедуя буддизм. А время-то было лихое. Много бесчинств творилось на дорогах. Для одинокого путника они были вдвойне опасны, будь он хоть трижды монахом.
Вот как-то раз случилось Кувайрё бродить на землях провинции Кай . Однажды темнота застала его в горах вдали от всякого жилья. Пришлось ему заночевать под звездами. Монах улегся на травку и приготовился отойти ко сну. Дорожные неудобства никогда не тяготили Кувайрё, он и голый камень считал подходящей постелью, если ничего лучшего не попадалось, а корень сосны легко заменял ему подушку. Тренированное тело бывшего воина было словно из железа. На погоду – росу, дождь, холод или снег – он просто не обращал внимания.
Едва Кувайрё устроился, как на дорогу вышел человек с топором и большой вязанкой дров за плечами. Он увидел монаха и замер от удивления. Некоторое время они разглядывали друг друга. Потом дровосек сказал:
– Господин, должно быть, вы – человек не робкого десятка, коли устроились спать в таком месте. Здесь вокруг полно призраков. Вы что же, совсем не боитесь мохнатой нечисти?
– Видишь ли, любезный, я всего лишь странствующий монах. Унсуй но рёкаку , как в народе говорят, – «друг воде и облакам». А нечисти я не боюсь, если ты имеешь в виду всяких лис-оборотней и барсуков-мудзина. Зато люблю тихие безлюдные места, подходящие для медитации. Я привык спать под открытым небом. А насчет прочего… Сам понимаешь, монаху нечего беспокоиться за свою жизнь.