Призыв - страница 11

Вот провал между высокими домами — низенький домик с каким-то кафе и крона дерева за ним. Похоже на окно в стене. А в нескольких шагах, возле платной стоянки, прямо под ее бегунками, на лоснящемся тротуарном покрытии что-то написано. Не реклама — неразборчиво и много, не пожалел человек широкого светло-голубого маркера. Стихи, только в строчку.

«Я боюсь, что слишком поздно стало сниться счастье мне, я боюсь, что слишком поздно потянулся я к беззвездной и чужой твоей стране. Мне-то ведомо, какою ночью темной, без огня» — дальше колесо и борт наглой япономарки, взгромоздившейся на тротуар.

Пешеходный светофор засветился зеленым и тоненько запел, Марго свернула в переулок. Там сразу тишина, машины проползают осторожно, и слышны голоса прохожих. «У м-ня бар-булька на складе, она ж дорогая…» — толкует небритый и не очень трезвый дядя кому-то невидимому. Псих? Нет, вот она — гарнитура в ухе. Барабулька у него на складе. Кажется, морская рыбка. Поэтому и дорогая, наверное. И никому не нужна? Или, наоборот, до того нужна, что необходимо срочно приставить охрану? Мы, москвичи, такие…

Все еще размышляя о барабульке, Марго увидела впереди деревья и между ними зеленое зеркало воды. Карта сообщила, что она на Малой Бронной. Под ногами среди рекламных баннеров — нелегальная надпись, уже не маркером, а краской, если поймают — штраф в размере минимального оклада: «НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ». Спасибо, но предупреждение опоздало. Вчера надо было.

Старые, могучие каштаны и липы. Листья каштанов уже побило ржавчиной по краям. Марго пошла вдоль невысокой решетки, разглядывая тех, кто гулял по дорожкам у пруда. Они на нее совсем не обращали внимания, как будто она глядела сквозь стену. Мальчик сосредоточенно учится ездить на электроскейте, тренирует равновесие и нажим стопы (и почему, интересно, ты не в школе, юный инфринджер? Вот так и начинается: сначала уроки прогуливаем, потом от армии косим…). Чернокожий красавец с дредами нежно поправляет дреды на голове у белой подруги. К фонарному столбу прилеплен лист:

И фотография полосатого Кота на чьих-то джинсовых коленях. Сколько поэтов в Москве, аж плюнуть некуда. Одна Марго не поэт.

Сквер кончился, на углу кирпично-красного дома открылась дверь, из которой запахло кофе и плюшками. Кофейня «Маргарита», ха! Дальше началась скука: магазинчики винные, цветочные, подарочные, бутики, деловые центры, банки, шикарные безымянные конторы «кому-надо-тот-знает» с чугунным литьем у подъезда и тонированными стеклами в окнах… Всё гладко оштукатуренное, покрашенное в приятные цвета и, как Марго усвоила с детства, абсолютно ненужное им с матерью, кроме, может, аптеки и продуктового магазина. Но есть Марго не хотела, а лекарства от призыва в аптеке не купишь.

Справа опять потянулся парк, но уже реденький, неухоженный и за высоким забором из чугунных прутьев. По тротуару впереди идут девочка с белой косичкой, ее мама или бабушка. Одинаково шагают ноги в черных брюках. Голос девочки, немного слишком громкий, немного странные интонации. «Мы вмефьте и не ффоримся, значит, все хорошо. Правильно я фказала? — Правильно», — у мамы голос хрипловатый от усталости, но ласковый.

Направо переулок, вдоль проезжей части тянется широкий газон, и на нем, как на стрелке посреди реки, цоколь памятника. Колонка, увенчанная семисвечником, а над ней маленький человек в широком и длинном сюртуке молча всплеснул руками — левая воздета к небу, правая сердитым взмахом ладони указывает вниз. («Господи, Ты видишь это, или Тебе показать?!» — как говорил учитель физики в школе, Борис Ефимович, когда проверял контрольные.) Внизу, на площадке из полированного гранита, уютно поджав колени, спит другой человек, живой, — потрепанный, краснолицый, в теплой одежде. Посмотреть, кому памятник, Марго забоялась.

Напротив дом с глухой стеной, почти без окон, на ней мозаика. Странная — никакого смысла, будто взбесилась облицовочная плитка, и никакой рекламы. Театр — точно, это и есть Театр на Малой Бронной, видела в «Афише». Рядом — «Мода и стиль для кошек и хорьков». Ну вот зачем так, клиентов надо уважать, хотя бы на словах. Или это спектакль, а не услуга?