Про домового Кешу и деревню Медведа - страница 8
— Как много вы оказывается знаете и умеете! — удивлялась она своим ученикам. — Молодцы, ах, какие вы молодцы!
И все они теперь наперебой торопились себя еще и еще в чем-нибудь показать и смотрели на Фелицату, как вначале смотрела только одна Наташа Сторожева — сияющими глазами.
Все, кроме Паши Гришанина. “Сегодня хвалит всех, а завтра двойками все равно засыплет!” — мрачно думал он.
— А ты что умеешь? — спросила Фелицата у него.
— Ничего я не умею! — сказал он сердито.
— Ну, не может быть! Что-нибудь ты точно лучше всех умеешь делать! — удивилась Фелицата.
Он подумал, что бы такое ей сказать, за что похвалить нельзя, а совсем даже наоборот:
— Я могу громко свистеть! Как Соловей-разбойник! Хотите свистну? Оглохнете!
— Ну, ты даешь! — зашептал ему на ухо Кеша-невидимка. — Разве можно в школе свистеть?
— В школе свистеть не стоит, — засмеялась Фелицата.
Паша не огорчился, только плечами пожал: не хотите, мол, и не надо, мне же лучше.
— А больше я ничего не умею! — дерзко сказал.
Но Фелицата вдруг передумала:
— А мне очень хочется послушать, какой ты Соловей-разбойник. Пошли на крыльцо. На цыпочках!.. Чтоб Марье Ивановне не мешать!..
И все дети тихо-тихо вышли на крыльцо.
— Давай, Павлик! — взмахнула рукой Фелицата.
И Паша Гришанин заложил два пальца в рот и свистнул — раз, и два, и еще!.. Громко-громко!
Верунька руками уши зажала.
Белка на березе испугалась, подпрыгнула на ветке, снег стряхнула.
— Ну, Павлик! — восхитилась Фелицата. — Я так не сумею, наверное!
Она попробовала свистеть и с пальцами и без, но у нее ничего не вышло. Вместо свиста шипенье какое-то получалось.
Фелицата смеялась, дети смеялись, Паша тоже смеялся.
— Что здесь происходит? — показалась Марья Ивановна в дверях.
— Слушаем, как Павлик громко свистит! Свистни, Павлик! — попросила Фелицата.
И Паша опять свистнул, как Соловей-разбойник. И снова Верунька испуганно уши зажала.
Наташа и Ленок в ладошки захлопали, как артисту на сцене. А братья-близнецы стояли и завидовали, хоть и радовались веселому уроку.
Но больше всех, пожалуй, был доволен таким веселым уроком Кеша-невидимка. Он восхищался Фелицатой. Он даже хотел ее расцеловать. Только побоялся, что она испугается до смерти. Она же его галюцинацией считала!
Марья Ивановна недовольно губы поджала:
— Свист у него хорошо получается! Если б он так и учился, как свистит!
Ради Первого сентября не стала она упоминать, что Паша Гришанин весь всегда двойками обвешен.
— Пойдемте в класс, — сказала Фелицата.
И все они вернулись в классную комнату, но вошли в нее уже добрыми знакомыми и большими друзьями.
А у Марьи Ивановны как заноза в сердце осталась: ну, надо же, как новую учительницу полюбили! Даже обидно: до сих пор в деревне только ее, Марью Ивановну, так дети любили!
Генерал, Майка и Верный
Паша прибежал домой, бросил портфель на лавку, с удовольствием похлебал щи, рассказал матери про новую учительницу, которую зовут Фелицата, и направился к своим собакам.
Собаки жили в хлеву, мать не разрешала их даже на порог пускать, а в хлеву терпела, изредка только ногой пинала, если они уж очень радовались, когда ее увидят, и мешали ей к корове подойти.
— Лучше бы мы поросенка еще одного кормили, чем этих твоих нахлебников! — выговаривала она сыну.
Паша помалкивал, только жалобно смотрел на нее.
— Да ладно! Держи свое стадо! — улыбалась мать.
Она любила всех своих сыновей, а младшего — особенно. Мать часто соседкам говорила: “Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало! Нравится ему с собаками возиться, и пускай. Может, ветеринаром станет. Доходная профессия!”
Соседки не очень в это верили, потому что из двоечников (а Паша еле-еле из второго в третий класс переполз!) еще никто никогда доходной профессией не овладевал.
А то, что мать надеялась, так ведь известно: все матери верят в лучшее для своих детей.
— Привет! — рядом появился Кеша.
— А, это ты! — обрадовался Паша.
— А кто же еще?! — ответил Кеша. — Привет, говорю!
— Привет! — деловито ответил Паша.
Он всегда был очень деловой, когда со своими собаками занимался.
Сначала он обучил их лапу подавать. Потом научил “служить”. А теперь у него тайная мечта появилась: он решил примчаться в школу на собаках. Но то ли он еще неопытный дрессировщик был, то ли собаки глупые были.