Проблески: Ветер - страница 6
Она не вернулась ни в тот день, ни на следующий тоже, ни позже. И хотя он экономил еду, запасы скоро начали подходить к концу, да и пиво кончилось тоже. Она оставила ему чашку и он растапливал над огнём снег, чтобы раздобыть воды.
Его грудь и рука всё ещё нещадно болели, но он уже был в состоянии немного передвигаться вокруг пещеры. Он не знал, что это были за припарки, но они уберегли его и от лихорадки, и от нагноения. Кожа уже почти зажила, но он отлично знал, что для того, чтобы срослись кости, понадобится месяц, если не больше, чего уж говорить о том, чтобы рука обрела силу и могла управиться с луком.
Он уже начал терять веру в то, что сумеет протянуть так долго, когда вернулась она, притащив с собой тяжеленный мешок с едой и чистой одеждой, вроде той, что носила сама, только туника покороче. Ещё там были нож, бечевка, которой как раз хватало на новые силки, а также связка с кремнями, огнивом и обрезками трута. Она вручила ему хлеб и тонкий кусок твёрдого острого сыра и дала отхлебнуть тураба из фляжки, затем осмотрела его руку, пощупав и обнюхав рану.
Хорошо, - сказала она, наконец.
- Да, - боль нынче почти совсем унялась, остались лишь отголоски.
Она пристроилась рядом с ним и принялась обучать его словам своего языка. И хотя для серьёзной беседы этого было маловато, но он постепенно стал узнавать, что она за человек. Народ её назывался Хазадриельфейе, и жила она на каком-то хуторе там, за горами. Похоже, для женщин её племени не было ничего необычного в том, чтобы вот так уходить на охоту.
То и дело смеясь, она сидела с ним рядом и чертила на земле картинки, чтобы проиллюстрировать слова. Он делал то же самое своей здоровой рукой, а потом вдруг обнаруживал, что тоже смеётся с ней вместе над своими неуклюжими потугами. А порой он ловил на себе её взгляд и, было что-то такое в её глазах, что заставляло его сердце вдруг биться немного сильнее. Он знал уже достаточно женщин, чтобы понять, когда женщина желает его.
Когда же она улеглась спать рядом с ним этой ночью, Амаса был уже вполне здоров, чтобы засомневаться в том, что она так прижимается к нему лишь за тем, чтобы было теплее. Ответ нашёлся довольно быстро: она вдруг развернулась к нему лицом и прижалась губами к его губам, затем погладила его по заросшей бородой щеке и, рассмеявшись, спросила:
- Хорошо?
- Хорошо, - он ответил ей поцелуем.
Прикрыв глаза, она поднялась на колени и стянула через голову свою тунику. Амаса зачарованно уставился на неё. Её гладкая кожа, маленькие округлые груди казались отлитыми из золота в свете костра. Соски её были похожи на две маленькие ягоды дикой земляники.
У него уже так давно не было женщины, что он едва не задохнулся, когда, протянув правую руку, он накрыл ладонью её грудь. Им больше не нужно было никакого общего языка. Она поднялась и стянула с себя свои штаны, открыв его взору стройные ноги и тёмный треугольник волос, отмечавший промежность. Потом помогла ему тоже избавиться от его штанов, посмеиваясь над тем, какой он неуклюжий, и снова вытянулась с ним рядом, лаская его бедра.
Он запустил пальцы здоровой руки в её длинные мягкие волосы, провел ими по гладкой нежной коже её шеи и снова накрыл её грудь. Она выдохнула и прильнула к нему поцелуем, всхлипнув, когда он легонько сжал ей сосок. Он улыбнулся и скользнул рукой к её талии, пояснице, на ягодицы. Она ничуть не сопротивлялась, напротив, она принялась ласкать его напряженный член и мошонку, и своими прикосновениями сделала его член ещё твёрже.
- Хорошо! – выдохнул шёпотом он.
Наконец, она развела для него свои бёдра, и он смог коснуться влажных губ её влагалища. О, какой жаркой и скользкой она уже была там, как застонала, когда он, зажав губами её правый сосок, и, нащупав пальцами меж её ног заветный маленький бугорок, от которого зависит удовольствие женщины, принялся нежно массировать его. Одна вдовушка из Серебряного Моста обучила его этому трюку, едва он вошёл в нужный возраст, и с тех пор он ни разу не оставил неудовлетворённой ни одну женщину. Ирейя снова застонала, стиснув бедрами его руку и сжав пальцами его член. Лёгкий мускусный запах её промежности достиг его ноздрей и он едва не кончил только от одного этого аромата. Однако Ирейя опередила его, откинув голову, она забилась под его пальцами в долгом оргазме. И как же ему теперь не хватало второй здоровой руки, чтобы придержать её, как надо. Стон её обратился счастливым смехом. Ирейя убрала его руку из своей промежности и прильнула к его губам долгим поцелуем. Опрокинув его на спину, она оседлала его бёдра и удерживая его вздыбленный член, медленно опустилась на него, забирая внутрь, в тёмную тесноту своего жаркого тела. Амаса зарычал от удовольствия, когда она принялась раскачиваться на нём. Втиснув руку между нею и собой, он снова нащупал бугорок и принялся играть с ним, пока она всё яростнее насаживалась и на его член. Вскоре она снова вскрикнула, достигнув вершины блаженства, и нескрываемое удовольствие на её лице заставило его самого содрогнуться в таком мощном оргазме, что он едва не задохнулся.