Процент человечности - страница 12

— Вот тебе пакет. Не лезь туда сейчас! — Элив спешно отдернула руку. — Выслушай до конца. Тебе дадут работу. Поселят. Твое дело — молчать. Поняла? Все. Выходи из машины и выкинь эту гадость, что у тебя в кармане. Ты мне весь салон испачкала. Еще служебную машину загадишь.

— Куда ее везти, миссис Говард? — в открытых дверях машины стоял, наклонившись, человек.

— В общежитие, — раздраженно бросила женщина.

Элив посадили в другую машину и повезли. Рядом на сидении лежал пакетик. Элив положила на него свою ладошку. Он был еще теплым. Главное, чтобы дядя за рулем не отобрал его… Это ее пакетик… И она ни с кем не будет делиться… Даже с какой-то собачкой…

Машина подъехала к большому серому зданию с решетками на окнах. Окон было много — много и все были одинаковые. Здание выглядело скучно и строго. Элив вышла из машины, прижимая к груди свою драгоценную ношу. Ее цепко схватили за запястье, и повели к входу. Девочка просто шла, оглядываясь по сторонам. Стена. Дверь. В нос ударил странный запах. Опять дверь, коридор. Большая женщина ведет их куда-то, размахивая руками. Потом руку Элив прижимают к какой-то штуке. Было немного больно, и на запястье появился какой-то значок. Он был похож на черного жука, который однажды залетел летом в открытое окно игровой. Его долго все разглядывали. Жук ползал по рукам и щекотал своими лапками. Он был ярким и смешным. А еще мог летать. Фанни сбегала за конфетой и предложила жуку. Но жук отказался от конфеты и попытался уползти. Его положили на подоконник, и пока Элив его ловила, Фанни искала коробку. Они посадили жука в маленький картонный кубик с цветной картинкой, который им дала Ханя. Элив долго, приложив коробочку к уху, слушала, как жук тихонько скребет лапками по картону. Потом слушала Фанни.

— Это он так разговаривает, — сказала Фанни, приложив вечно больное ухо к кубику.

А потом жук затих. Он больше не скребся и не ползал. Жук просто лежал на дне коробки. Точно так же он лежал, подобрав лапы, на подоконнике, когда его вытащили и разглядывали. Он не хотел ни ползать, ни летать. Тогда Фанни бросила его сквозь прутья решетки, и жук исчез в зелени кустов. Элив долго смотрела вниз и думала о том, что сейчас жук жалеет, что отказался от конфеты.

— Смотри, куда идешь, — проворчал кто-то на ухо, когда Элив чуть не споткнулась. Большая тетя что-то сказала другим людям и взяла Элив за руку. Рука у тети была скользкой и теплой. Элив пыталась успевать за ее большими шагами и тихо семенила в своих интернатовских ботиночках. Ее серый сарафан, стандартный для всех воспитанников, почти сливался со стенами. Потом лестница, двери, еще лестница и еще двери. Элив зевнула. У нее после подъема по лестнице кружилась голова, и хотелось присесть. Тетя постучала в одну из дверей, и дверь открылась. На пороге стояла девушка, на две головы выше Элив. У нее была белая шея, как у птички, покрытая перышками. На локтях тоже был светлый пушок. Глаза у девушки были голубые, волосы короткие светлые, с вплетенными цветными нитками. На ней был клетчатый халат с большой зеленой пуговицей на груди. Женщина подтолкнула Элив к двери, и девушка пропустила ее внутрь. Пока Элив разглядывала комнату, на пороге о чем-то спорили. В комнате был маленький телевизор, две кроватки, шкафчик, стол, три стульчика и выцветшие обои. Элив провела пальцем по стертому узору. На них когда-то был красивый рисунок, и Элив подумала о ручке, которым можно его обвести. Но тут вернулась девушка и закрыла дверь.

— Привет! — она наклонилась к Элив. Элив отшатнулась.

— Как тебя зовут? — девушка присела на корточки. Элив заслонилась пакетом.

— Не надо прятаться за пакетом, Лисенок, — девушка засмеялась, пытаясь отодвинуть пакет в сторону.

— Не трогай! Это мое! — зарычала Элив, прижав уши. Она забилась в угол и недоверчиво смотрела на девушку. Девушка вела себя как-то странно.

— Ну и сиди там. Я думала, что мне нормальную девочку поселили, а тут непонятно что рычит и вредничает… — надулась девушка и включила телевизор. Элив сидела между столом и шкафом. Она боялась пошевелиться. Она могла нюхать пакетик и думать о том, что ей здесь не нравится. Здесь плохо. Девушка странная, телевизор маленький, и нет ни Фанни, ни Кэлла.