Проданная (ознакомительный фрагмент) - страница 5
– Да вы что…
– Успокойся! Это же Санников! Кто ему отказывает!
– Вы с ума сошли! - набираю полные легкие воздуха, готовая заорать про беспредел.
Но мне как-то слишком аккуратно затыкают рот ладонью, а мое тело подхватывают чьи-то руки, торопливо вынося из зала.
– Модели стало плохо! – слышу раскатистый голос Гурина.
И тут же буквально через пару секунд он и сам оказывается передо мной, – в его собственном кабинете.
– Плохо?!- я уже практически бьюсь в истерике. – Вы думаете, кто-то вам поверит? Да они же слышали все! И видели, как я отбивалась, когда меня ваш охранник уволок! Я буду звать на помощь!
– Успокойся, Серебрякова! – Гурин давит, наступая, но глаза бегают так же испуганно, как у меня. – Хрен ты кого дозовешься, – это же Санников! Только всем нам хуже сейчас сделаешь!
Хуже?
Из горла рвется нервный полухрип-полухохоток вместе с ругательным матерным словом, которых я никогда вообще не употребляю. Ну, до этого времени.
– Вот интересно – меня пытаются продать, а кому-то может быть еще хуже!? Да вы с ума вообще тут все сошли! Здесь же должен быть какой-то черный ход, ну, в вашем кабинете так точно! Игорь Петрович! Я просто тихонько выйду, и…
– И Санников потом меня с дерьмом смешает! – Гурин с силой сжимает мой локоть. – И меня, и весь мой бизнес! Ну, ты чего, Софья, а? Подумаешь! Ну, захотел он тебя, – да все девки были бы только рады! Пищали бы мне тут сейчас от восторга до моей глухоты! Это же – Санников! Он вон за тебя пятьдесят лямов выбросил! Думаешь, ты ему надолго нужна, что ли? Так, ночку побалуется, и домой отправит! Не зверь же! Не съест он тебя, в конце концов! Еще и брюлики эти наверняка подарит! Ну, а я… Я, конечно, поделюсь. Да я лям целый тебе отстегну! Лям евро, Серебрякова! Ты вообще такие бабки себе хоть представляешь? За одну ночь!
– Вы все здесь помешались! – мне деваться уже некуда.
Приходится уверенно залепить Гурину между ног острым носком туфли.
– Суууукааааа, – блеет Гурин, скрючиваясь.
Зато отпускает мою руку.
Я почти свободна!
Осталось только найти, где здесь фальшивая дверца в шкафу и выскользнуть!
Ну, а дальше…
Дальше я сделаю все, чтобы ни он, ни Санников меня не нашли!
– Чего мечешься? – мне буквально ударил в спину тяжелый тягучий голос.
Останавливая. Подчиняя. Заставляя коленки подгибаться сами собой.
– Душ ищешь? Не переживай, принцесса, у меня все есть.
Санников наступал, – вот прямо иначе и не скажешь.
Просто наступал на меня своим огромным телом, легко перешагнув через Гурина, как будто и не человек распластался у его ног.
Хотя – глядя на это лицо – дьявольски красивое, вот именно дьявольски – устрашающе, с порочной усмешкой, идеально-мужественное, – но такое, от которого хочется только отшатнуться, – становится понятно. Люди для него – и есть мусор. Все, кроме него самого, великого и ужасного Станислава Санникова.
Он переступает через них, не глядя.
И не удивлюсь, если при этом еще и сворачивает головы тем, кто решится их поднять!
– Стас… – тихо роняю, прижимаясь спиной к той самой фальшивой створке шкафа – да, я ее таки нашла, но, увы, слишком поздно. – Прекрати это все. Отпусти меня. Ну – зачем я тебе, а?
Никто не поможет, – ни охрана, ни люди там, в зале.
Даже если учесть, что почти все они знают, кто я, – пусть, возможно, и не узнали сразу.
Это прошлая жизнь, которая вытеснила нас из себя, отвернувшись уже однажды. Так же отвернутся и сейчас. Им все равно.
– Я уже говорил тебе, принцесса, – дьявольские губы кривятся в такой же дьявольской усмешке, а взгляд будто продирает меня до крови своим колким льдом. – Ты будешь моей. Я не бросаю слов на ветер.
4 Глава 4
Крепкое огромное тело вжимается в меня, обдавая жаром.
Санников наклоняется, как будто ощупывая мое лицо своими невозможными глазами.
Я чувствую их кожей, – там, где скользит взгляд этого расплавленного серебра, как будто ожоги остаются.
Даже глаза прикрываю, – он давит. Давит одним своим присутствием, так, что подкашиваются ноги. А сердце выпрыгивает из груди, несмотря на то, что все остальное в теле будто парализует.