Проект «Звездная пыль»: точка невозврата - страница 10

Они сразу перестали ухмыляться. Самый крупный из них лобастый парень с короткой стрижкой тёмных волос выдвинулся ко мне, размахнулся, но я блокировал его руку и провёл молниеносный приём в нижнюю челюсть. Он отлетел в сторону, но удержался на ногах. В руках блеснуло длинное лезвие.

— Дженни, беги! — крикнул я.

Но она застыла на месте, как мраморная статуя. В голове помутилось, сердце проткнула резкая мучительная боль, кровь залила лицо. Я ощущал склизкую от пота чужую руку, прижавшую мне горло. Слышал отчаянный голос Дженни, моливший о помощи. Штормовыми волнами бившуюся кровь в висках. И отключился.

— Чёрт! Ирэн, сделайте что-нибудь! — крик шёл из глубины, будто из-под толщи воды.

Сознание медленно возвращалось, кровавое марево рассеялось, я увидел склонившееся надо мной обеспокоенное лицо Ирэн.

— Он пришёл в себя, — сказала она. — Мистер Сандерс, я вас предупреждала, что это очень опасно, — добавила она строго.

Приподнявшись, я понял, что лежу на диване, рубашка распахнута, на груди расплывается сине-фиолетовая гематома, сильно болят ребра.

Миллер ближе подвинул кресло, спросил с несвойственной обстановке участливостью:

— Как вы себя чувствуете?

— Замечательно. Ещё одна попытка и вы сможете с чистой совестью закопать мой труп в саду. У вашего дома есть сад? Или вы собирались сжечь тело в печи? У меня остановилось сердце?

— Да. Мы делали искусственное дыхание и массаж сердца, — хмуро объяснил Джефри.

— Ладно, господа, давайте я буду откровенен, — откинувшись на спинку дивана, массируя слева грудь, пытаясь унять дёргающую боль, которая отдавалась под лопатку и в левую руку. — Признаюсь, почему убил ваших близких. Я выбрал их имена наугад из телефонного справочника. Я должен был продемонстрировать воякам, что кого угодно могу застрелить, оставшись безнаказанным.

— Кто такая Дженни? — спросил Миллер, будто не слышал моих слов. — Вы несколько раз произнесли её имя. Что с ней случилось? Она погибла?

Джефри взял мою книгу, лежащую на журнальном столике, найдя нужную страницу, процитировал: «Когда я делал Дженни предложение, то купил кольцо с самым крупным бриллиантом, который нашёл в лучшем ювелирном магазине».

— Дженни — ваша жена, профессор? — спросил он, не услышав моего ответа, показывая фотографию из книги.

Миллер, скрестив пальцы перед собой, застыл с отрешённым выражением лица, словно отключился от действительности в поисках ускользающей от понимания мысли. Тяжело поднявшись, прошёлся по гостиной, бросив взгляд на рамочку с портретом на каминной полке.

— Припоминаю, — наконец, глухо проронил он. — Перед тем, как застрелить Эрика, тот человек произнёс: «Это тебе за Дженни, подонок!» Значит, мой сын участвовал в нападении на вас и вашу жену?

— Да, я тоже помню, как он сказал это перед тем, как застрелить Стива, — проговорила миссис Томас задрожавшим в конце голосом. — Кроме того, я помню, у него на лице были шрамы, очень глубокие.

— Убийца сильно хромал, — добавила Элизабет. — Когда он застрелил Брюса, ушёл, тяжело опираясь на трость. И был совершенно седой.

— Это не имеет никакого значения, — возразил я. — Шрамы легко убрать пластической операцией. Ну, хромота, повредил ногу. С кем не бывает.

— Ваша история, профессор, не выдерживает никакой критики, — с иронией произнёс сидевший у окна Генри, в задумчивости вращая круглую стеклянную пепельницу на полированном столике. — Если бы вы действительно выбрали имена жертв из справочника, то вероятность того, что они были знакомы, если не стремилась бы к нулю, то к очень малой величине. Почему бы вам не рассказать, что произошло на самом деле?

— Потому что, Генри, вы мне не поверите, — объяснил я, доставая новую сигарету из сильно поредевшей пачки, и присаживаясь в высокое кресло у камина. — Это событие исчезло, стёрлось из текущей реальности. Да, верно, десять лет назад, на нас с Дженни было совершенно нападение. Она погибла. Её изнасиловали и задушили. На моих глазах. А я получил двадцать три удара ножом, но, к сожалению, выжил.

Повисла пауза. Я оглядел гостиную, стараясь оценить, какое впечатление произвели мои слова. Гамма чувств на лицах, от недоверия до ужаса. Хотя, в текущем мире все воспоминания об этом нападении исчезли, мне невыносимо представлять, что оно повторяется и повторяется в альтернативных мирах.