Произвол - страница 73

— Когда же рухнут эти ступеньки? — спросил Юсеф.

— Когда изменится облик самой земли, — ответил Ибрагим. — Да и сами люди. Тогда бек непременно спустится, а мы поднимемся и окажемся на одном уровне. В Коране сказано и другое: люди равны, как зубья расчески. А если слушать бека и не считать себя людьми, то жизнь наша никогда не изменится. И до конца дней своих мы должны будем терпеть гнет и произвол. Разве шейх говорит то, о чем думает? Просто деваться ему некуда, необходимо кормить семью.

— Все дело в деньгах, — спокойно заметил Юсеф. — У одних они есть, у других — нет. И неравенство отсюда.

За разговором крестьяне не заметили, как приблизились к городу. На улицах уже зажглись фонари. Издали они казались мерцающими звездами. К восходу солнца крестьяне въехали в город. На постоялом дворе распрягли лошадей, задали им корм. Сторож со всеми поздоровался, а Юсефа расцеловал и спросил:

— Что ты привез мне? Творог, масло, барана? Не с пустыми же руками ты приехал?

— Ну что ты! Я привез тебе творог, — ответил Юсеф, хотя он предназначался учителю Аделю.

Однако пришлось отдать его сторожу, и Юсеф подумал, что для учителя возьмет немного творога у Абу-Омара.

— А где фрики, которые ты обещал? — обратился сторож к Ибрагиму.

— В следующий раз привезу, — ответил Ибрагим. — Мы и не думали сегодня ехать, неожиданно все получилось.

Крестьяне сели у ворот. Подошел кузнец Мустафа со своим мальчиком-помощником и пригласил Ибрагима и Абу-Омара к себе.

Вскоре пришел и учитель Адель. Поговорили, напились чаю и пошли к мастеру чинить инструмент. Мальчики-подмастерья работали до седьмого пота, чтобы хоть немного заработать и помочь семье. Желтые, изможденные лица этих мальчишек, почти детей, блестели от пота, их вид вызывал жалость. Да и сам хозяин не разгибал спины. Однако оставался бедняком. Большая часть заработка шла беку и хаджи.

На базаре в этот день было полно людей. И у кузнеца, и у столяра, и у парикмахера — везде толпился народ. И конечно, у лавок. Глаза разбегались от множества товаров. Но покупали крестьяне в долг по поручительству хаджи.

Вдруг раздался взрыв, а за ним последовал оглушительный звук сирены. Появились полицейские-французы, и люди тотчас же попрятались в лавках. Улицы вмиг опустели. А кто не успел скрыться, был тут же схвачен и жестоко избит.

— Вы — собаки, и весь род ваш собачий! — орали полицейские. — Как смеете бросать бомбы на главной площади города!

Оказалось, что кто-то кинул бомбу в полицейский участок и был убит начальник полиции. Адель и Мустафа тоже сумели укрыться на постоялом дворе. Стояла тишина, нарушаемая лишь сиренами полицейских машин да бранью солдат. Сквозь щель в воротах Адель стал наблюдать за улицей. Полицейские хватали всех подряд. Люди, приехавшие после взрыва, недоумевали, требовали освобождения, потому что по приказу бека должны были побыстрее вернуться в деревню, но солдаты их жестоко избивали, заталкивали, как скотину, на грузовики и увозили. К вечеру все стихло, но никто не решался и носа высунуть на улицу. По всему городу были расставлены патрули.

Адель увидел, как приехал бек и о чем-то говорил с французским офицером. После этого бек подошел к воротам, открыл их своим ключом, распахнул и гневно крикнул:

— Выходите, скоты!!!

Стали открываться лавки. Из них с опаской выходили люди.

— Дальше может быть еще хуже, — сказал Адель Юсефу. — Мне необходимо уйти. Встретимся позднее, у меня или в другом месте. Тогда обо всем и поговорим. Бек не должен меня видеть с вами. Перед отъездом непременно зайди ко мне. Родные скажут, где я.

Хозяин бакалейной лавки жаловался хаджи:

— У нас сегодня черный день. Приехали крестьяне, а мы вынуждены были закрыть лавки. Ведь нам еще надо расплатиться с тобой, хаджи, да благословит тебя аллах! Поговори с беком. Если еще раз случится взрыв, пусть не присылает сюда солдат, а то у нас одни убытки.

— Теперь уже все позади, — ответил хаджи, куря наргиле.

К ним подошел староста. Он завел разговор о чечевице, о том, сколько в день можно ее намолотить, сколько мешков понадобится для зерна, и попросил хаджи сразу же отвозить мешки на станцию.