Произвол - страница 74

Во время разговора хаджи все время курил и ни разу не поднял глаз на старосту.

— Не считай зерно, пока не положишь его в мешки, — сказал он. — Откуда мне знать, сколько понадобится мешков? В этом году чечевица не очень-то уродилась, и главное сейчас — быстрее закончить молотьбу. Французы спешат с вывозом.

— Почему вы сразу об этом не сказали? — недовольно спросил староста.

— Чтобы крестьяне не узнали. Их дело работать, а в конце уборки мы с ними рассчитаемся.

— Клянусь аллахом, хаджи, вы поставили меня в неловкое положение перед крестьянами. Впрочем, это неважно. Крестьяне есть крестьяне, и нечего на них обращать внимание.

Солнце припекало все сильнее и сильнее. Староста с хаджи сидели в тени за чаем. К ним подошли шейх Абдеррахман и управляющий Джасем и тоже решили выпить чайку. Когда староста и управляющий ушли, хаджи спросил шейха:

— Почему цыганка Самира не приехала в Абу Духур?

— Говорят, что после убийства пастуха она отказалась танцевать в деревнях Мамун-бека, Сабри-бека и Рашад-бека и уехала куда-то на восток…

— Ну и времена настали! — воскликнул хаджи. — Цыганка восстает против бека!

— Бек долго ее разыскивал, но не нашел. Скорее всего, она уехала в Турцию или еще дальше, спасаясь от гнева бека.

Вдруг хаджи увидел Юсефа и позвал его.

— Как дела?

— Благодарение аллаху! Все нормально, хаджи, — ответил Юсеф.

— Как чечевица?

— С ней-то все в порядке…

— Новости есть?

— Нет, ничего нового.

Юсеф слышал обрывки их разговора и спросил:

— А почему цыганка не может отказать беку? Разве она не человек?.. Может быть, у Самиры чести больше, чем у бека и советника.

Хаджи пристально посмотрел на Юсефа.

— Ты почему, Юсеф, всегда против людей?

— Я, хаджи, ни с кем не враждую, — холодно ответил Юсеф.

— Смотри, Юсеф, не иди против нас. И не груби мне, не то беку расскажу. А ты хорошо знаешь, что с тобой потом будет. Бек может промахнуться, когда вновь будет упражняться в стрельбе, и шальная пуля угодит тебе в голову. Лучше не серди меня и скажи, сколько мешков чечевицы собрано с одного феддана. И какая будет на чечевицу цена? Как в прошлом году или меньше?

Хаджи нарочно засыпал Юсефа вопросами, чтобы замять разговор о цыганке.

Постепенно жизнь на рынке входила в свою обычную колею. Но в людях все еще чувствовалась какая-то настороженность. Сделав покупки, они спешили покинуть базар.

Крестьяне старались побыстрее закончить свои дела и уйти из города.

Халиль с перепугу забился в самый дальний угол двора. Даже Юсеф, хоть и посмеивался над ним, был взволнован. Хаджи и тот не выходил из дома, боялся. Только староста, уверенный в своей неприкосновенности, сидел на улице, возле лавки. Кто посмеет его тронуть? Ведь он друг бека. Но солдаты избивали всех без разбора и, когда поравнялись со старостой, обрушили на него град ударов плетьми. Наблюдавшие эту сцену крестьяне покатывались со смеху.

— Посмотри, — торжествующе сказал Юсеф Халилю, — как лупят старосту!

— И поделом ему! Пусть наконец узнает, какова цена битья! А то возомнил, что он и в городе такой же господин, как в деревне.

Староста вбежал во двор, дрожа от страха. Сторож отвел его к хаджи.

— А мне все же жаль его, — сказал Ибрагим. — Но защитить его мы не могли.

— Ты прав, Ибрагим. Но, может быть, это пойдет ему на пользу? Пусть знает, что французам все равно— староста, шейх, крестьянин, управляющий. Они ни перед кем и ни перед чем не остановятся. Кого угодно изобьют.

— Нет, не скажи, хаджи они не тронут, он нужен им, — возразил Ибрагим. — Хаджи является главным их поставщиком. Овощи, сыр, чечевицу, зерно — все это они получают через него. Он им очень помогает, выполняя все их приказы. Например, французам понадобилась чечевица — хаджи остановил уборку урожая. А если потребуют сыр, хаджи тут же отнимет его у бедуинов. Нужны будут бараны, он соберет целые стада. Нет, хаджи они бить не станут.

— Станут, — возразил Халиль. — Они и бека изобьют. Для французов мы все на одно лицо.

— Эй, Халиль! — крикнул староста. — Не принесешь ли нам чаю? У меня во рту пересохло!

— Нет, — отозвался Халиль. — Я ни за что не выйду со двора! Да еще ради чая! Я и за цепами не пойду, если даже они готовы!