Каждодневные мирские заботы приглушили горе Кесирт, стала она за собой ухаживать, лучше одеваться. Поправилась, посвежела, розовый румянец вновь заиграл на ее смуглом лице, алые губки приоткрылись, вновь потянулись вверх, к ямочкам на щеках. А самое главное – глаза ожили, заискрились. Вначале пыталась она напустить на себя веселье, а потом действительно стало весело, азартно. Конечно, труд это был тяжелый, порой даже изнурительный и унизительный, но Кесирт все делала с душой, с охоткой. Заново ожившая, она захотела жить, искать свое счастье, строить судьбу.
Молодые и немолодые мужчины вились вокруг нее, как трутни возле цветка. Никого она не отталкивала, никого не притягивала, однако в душе искала опору в жизни. Надеялась на свое счастье.
Все время Кесирт находилась рядом со старухами из Дуц-Хоте и окрестных сел, никогда не отзывалась на приглашения других молодух и жеро пойти на водопой, вечеринку или другое веселье. Закрепилась за ней молва порядочной женщины. Дорожила она этим мнением.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО "Литрес".