Простое море - страница 3

Быстро сменяются рулевые, вполголоса докладывая курс.

— Держи карман! У старпома жена, дети. Эх, трудно человеку служить на флоте первые двадцать лет!

Игорь берет бинокль, пытается разглядеть что-нибудь и спрашивает:

— Створных еще не видал?

— Пока не видно. Появятся минут через десять. Ты следи. Ну, счастливой вахты. Перед молами вызовешь капитана.

— Капитана, — ворчит Игорь. — Что я, маленький? Сам в порт не войду?

— Войдешь, войдешь, — соглашается Август. — Только капитана все же позови. Из уважения хотя бы.

Он подписывает страницу в вахтенном журнале и выходит из рубки. Надо было бы подождать, пока появится маяк, но ведь Игорь смертельно обидится. Он не видит оснований к тому, чтобы ему не доверяли. Впрочем, кажется, он везучий.

Зайдя в каюту, Август садится на диван и закрывает глаза. Неудержимо тянет задрать ноги и подремать хоть полчасика. Он считает: «Раз... Два... Сейчас скажу: три — и вскочу с дивана... Три!» Август сбрасывает оцепенение и быстро поднимается на ноги. Надо бриться, переодеваться, чистить ботинки. Время дорого!

Радист моторной шхуны «Аэгна» снова заходит в рубку.

— Капитан, что за огонь справа?

Капитан Демидов берет бинокль и всматривается в темноту, где полагалось бы быть горизонту. Мелькнула голубоватая искра. Еще раз. «Ноль раз, ноль два, ноль три... Ноль раз, ноль два, — беззвучно шепчет капитан, считая период. — Ноль раз, ноль два...» Ему ясно, что это маяк. Судя по периоду — Койра.

— Вот видите, справа, градусов пятьдесят от носа, — показывает радист.

— Койракаллио, — ворчит капитан Демидов. Он бросает бинокль в ящик. — Восемь миль не дошли до места!

— Ну и что? — радист все еще смотрит на капитана с надеждой.

— Чертей сто! Давай аварийную. Через час будем на камнях. Приблизительно координаты... — Капитан пишет координаты на обрывке бумаги. Раньше он никогда не писал на обрывках. — Вахтенный, скажите боцману готовить пластырь. Иметь под рукой клинья, брусья, цемент и прочую музыку. Ясно?

— Ясно. Спасательные пояса надеть? — спрашивает вахтенный матрос.

— Сколько вам надо долбить, что не пояса, а нагрудники. Спасательные наг-руд-ни-ки! Если ты наденешь его на пояс — он поставит тебя в воде раком. Надеть, конечно.

Радист и вахтенный уходят. Капитан становится к штурвалу. Он оборачивается назад и видит камни. Он ничего не видит. Он просто знает, где эти камни — скользкие, окруженные кольцами жемчужной пены, похожие на спины тюленей черные камни, гладко облизанные морем. Он видел, как на них сидел рыбацкий мотобот. Он видел на них обломки баржи — торчавшие вразнотык шпангоуты, похожие на ребра ископаемого рыбоящера. Теперь на них будут торчать обломки «Аэгны»... По спине проползают холодные змейки. Тонуть — это очень холодно. Демидов уже тонул однажды, и тоже осенью. Когда тонешь, нельзя снимать одежду, кроме сапог. Иначе закоченеешь сразу... Потом он начинает прикидывать, кого обвинят в гибели судна. Прогноз был до пяти баллов. Шторм налетел неожиданно и сразу. Конечно, инкриминируют ему, что он не возвратился в Ронду, как только усилился ветер. Обвинят в том, что не давал аварийную, пока не вылез на камни. Никому не придет в голову обвинить в гибели «Аэгны» одиннадцатибалльный ветер. Ну а если бы он дал аварийную на час раньше? Что бы изменилось? Все равно, пока сюда доберется спасатель, пройдет часа четыре, не меньше. Рассчитывать на помощь случайных судов в этом районе моря не приходится — их здесь просто нет... Всегда виноват капитан. Сердце медленно каменеет... Но где-то в глубине сознания бешено крутится какая-то машинка, ворошит умение, опыт. Как спасти судно?

Неле поднимается по лестнице, подходит к двери и долго стоит около нее. Жаль, что дверь не может рассказать, приходил ли Август. Кроме Неле в квартире живет полковник с семейством. Иногда Август ревнует ее к полковнику. Кажется, в шутку. Семейство сейчас в Полтаве, у бабушки. Полковник приходит домой в одиннадцать часов вечера, если вообще приходит.

Неле открывает дверь и проходит в свою комнату. Тихо. Тепло. Чисто. Пусто. Нежно тикает золотой шведский будильник — подарок Августа еще в первые дни знакомства. Дарить девушке будильник — это очень грубая шутка. Для Августа — это просто шутка.