Просветление - страница 2
То был крохотный пыльный одноэтажный городишко без единой заасфальтированной или хотя бы мощеной булыжником улицы. Люди в нем все до одного ходили босиком, женщины носили широкие юбки, косы и шали. Если бы не это, не далекие горы на горизонте и не обилие осликов вокруг, Паленке походил бы на любой маленький город Аризоны.
А еще в нем не было ни одной вывески.
- И как нам искать твой бар "У дядюшки Соло"? - заворчала Кошка Дэйзи.
Я озирался вокруг.
Очень странный это был городишко. Пусть он был и старомодный, и бедный, но в нем не имелось ничего, что напоминало бы о современности. Окна по большей части были не застекленными, зато затянутыми кусками тонкой ткани. Откуда-то доносилась музыка, но это была не пластинка: кто-то играл и пел вживую, а песня, наверное, пелась еще со времен конкистадоров. На маленьком рынке продавались овощи, шали и кожаные башмаки, сшитые вручную, - ни одной вещи фабричного производства. У детей, игравших в пыли, я не заметил ни одной нормальной игрушки, - только самодельные деревянные и тряпичные куклы. Но это еще можно было объяснить бедностью, а вот почему они все были в домотканых одежках?
Наконец мы нашли что-то вроде бара. В дверях торчал человек, похожий на нашего шофера: приземистый, смуглый, с плоским лицом.
- Донде эста тио Соло? - спросила Кошка Дэйзи.
Чего-чего, а знания испанского от нее даже я не ожидал.
- Сой тио Соло, мучачита, - заулыбался этот тип, и тогда Кошка Дэйзи продолжила:
- Сомос десде дон Карлос.
Все напускное радушие с дяди Соло как ветром сдуло, он поежился, потоптался, забормотал что-то под нос, наконец, жестом пригласил нас внутрь и исчез.
Внутри сидело пятеро мужчин. Они приняли нас куда более приветливо и пообещали выехать завтра же - "маньяна, мучачос". Мы попросили еды, и нам дали немного кукурузной каши, почти безвкусной; еще мы спросили, где тут душевая, но вместо нее нам предложили ведро теплой воды. Мы кое-как ополоснулись из ведра и завалились отдыхать.
***
Утром у нас из-под ног улетел обрывок газеты.
Ветер тут дул постоянно. Иногда прямо через улицы вместе с пылью неслось перекати-поле. Кошка Дэйзи успела подхватить бумажку и присмотреться.
- Это на английском, - сказала она. - 1789 год.
- Э?
- Пронто, пронто, - поторопили нас попутчики.
Нам пришлось усесться на ослов. Энди был в полном восторге: ослы с ним случились впервые. Мне тоже нравилось ехать на ослике, но что-то в происходящем меня смущало. Может быть, реакция Кошки Дэйзи. Ей явно что-то не давало покоя.
- Ты чего, герла? - наконец, улучив момент, спросил я. - Все же хорошо, ну.
- У тебя нет ощущения, что мы попали в прошлое? - спросила она. - И в случае чего мы отсюда не выберемся. Так и останемся блуждать во времени.
- Эй, меньше кислотой закидывайся, - посоветовал я. У Кошки Дэйзи и правда иногда бывали странные приходы. - То была всего лишь старая газета.
- Точняк, - она вымученно улыбнулась.
Я думал, что Соноранская пустыня - это что-то вроде Сахары, которая была нарисована у меня в школьном учебнике, но на самом деле вокруг было множество растений. Здоровенные кактусы, какие-то цветочки, кустики, жгуты высокой травы - словом, никаких песков и барханов. Вместо оазиса виднелись хижины, костер и небольшое озеро.
- Красиво! Эх, ребята, что там эта Индия! - воскликнул Энди, раскинув руки от избытка чувств, так что его ослик затоптался на месте.
Меня посетила та же мысль, что беспокоила Дэйзи: если что-то пойдет не так, мы не сможем отсюда выйти. Дороги не было, наш маленький караван шел по каким-то ведомым только проводникам приметам.
Но что могло пойти не так? В конце концов, мы не и в таких переделках бывали.
Нас встретили два человека, в которых невозможно было не опознать индейцев. Я впервые видел настоящих индейцев так близко. Они сильно отличались от тех, что показывали в кино, хотя одевались обычно: в поношенные джинсы и рубашки с закатанными рукавами. Лица у них были вовсе не такие красивые, а держались они без величественной невозмутимости, зато очень спокойно. Энди все восторгался "аутентичностью", но Кошка Дэйзи забеспокоилась: ей очень не понравилось, как они на нее смотрели. Однако потом все разъяснилось: оказывается, наши попутчики представили ее как переводчика.