Просветление - страница 3

  Мы расселись вокруг костра. Один из индейцев подал нам кукурузные лепешки, довольно черствые, и плошки с водой, - не бог весть что, но мы изголодались и набросились на эту скудную пищу, как на манну небесную.

  - Много жрать не надо, - посоветовала Кошка Дэйзи. - Они говорят, что бутоны обладают мочегонным и рвотным действием.

  - Бутоны?

  - Да, бутоны. Они говорят, что это бутоны, их надо жевать, и тогда придет Мескалито.

  Услышав слово "Мескалито", все семеро наших новых знакомцев закивали головами, усердно подтверждая.

  Один из них поднялся, взял решето с какими-то плодами и начал их раздавать.

  - Ба, да это же кактус, - вдруг воскликнул неугомонный Энди. - У моей мамаши такие были! Цвели еще такими розовыми цветочками!

  Остальные обернулись и нахмурились. Заговорил один.

  - Храни молчание, - перевела Дэйзи. - Ритуал начался.

  - Ладно, ладно, - протянул Энди, немного обескураженный. Мне стало смешно, потому что никакие ритуалы не могли заставить Энди заткнуться. Удивляться, по мне, было нечему, потому что я и раньше слыхал, что индейцы ели плоды кактусов. Только это вроде как были опунции.

  Рот наполнился отвратительной вяжущей горечью. Определенно этот кактус они не ели. Хотя, если вдуматься, травка или виски тоже не для вкуса. Я подождал: ничего не происходило. Тошноты я тоже не чувствовал, вопреки предупреждению. Единственное, что показалось мне странным, это освещение. Стояли уже глубокие сумерки, а я видел все до последней травинки и иголки на здоровом кактусе поодаль. Оно все казалось прозрачным и светящимся. Нет, оно все было прозрачным! Я видел дупло в кактусе, где гнездилась малюсенькая сова, и ее гнездышко и яички в нем. Видел нору ящерицы, и как она там сиди. Видел крохотных насекомых...

  Да, это был приход!

  Такого классного прихода я не получал, даже когда меня угостили коксом!

  И еще я увидел, что мы сидим на кладбище.

  Поначалу меня это не обескуражило. Место силы есть место силы. Тем более, от этого кладбища давно ничего сверху не осталось.

  А потом я рассмотрел, что покойники-то живые. Мало-помалу они начинают шевелиться и подниматься. Кто-то схватил меня за ногу, прокусив кед. Мне стало так страшно, что я даже не заорал от боли - глаза только выпучил, и все.

  Умом-то я понимал, что это приход. И что никакие ожившие мертвецы мою ногу не кусают.

  А в душе... в душе я умирал от ужаса.

  Повеяло леденящим ветром. Откуда-то я знал, что мы находимся в далеком прошлом. Не было никакого 1969, никаких пластинок "Битлз", никакого фестиваля "Альтамонт" через пару месяцев. Не было даже Паленке - его построили уже много позже Конкисты, а кладбище в Соноре разбили задолго до нее.

  Вокруг костра уже сидело куда больше людей, чем было сначала. Люди в замшевых одеждах, и женщины в шалях, и старики, и юноши. Целая толпа. Наши семеро знакомцев - я еле высмотрел их - в этой толпе смотрелись чужеродно из-за своих обычных джинсов и обычной внешности. Мне захотелось поболтать с ними, но я еще помнил запрет на разговоры. А вот Энди все было нипочем: он подсел поближе к костру и начал заигрывать с женщиной помоложе. До меня донесся вздох Кошки Дэйзи.

  - Силенсио! - шикнул на Энди один из наших знакомцев, но было уже поздно. Какая-то дрянь схватила его так, что Энди завопил не своим голосом от боли.

  Это была настоящая дрянь, я не преувеличиваю. Что-то вроде башки высунулось прямо из земли и ухватило Энди за щиколотку. Выглядело смешно, но когда я присмотрелся, смех застрял у меня в горле.

  У башки не было ничего: ни глаз, ни ушей, ни носа. Была только зубастая пасть, которой это создание и впилось в ногу Энди.

  Гурьба странных людей, собравшаяся у костра, вся повскакивала на ноги. Они молчали, но при этом всячески выражали страх и отчаяние: выражениями лиц, жестами, размахиванием рук. Энди зажал рот ладошкой, - видимо, его тошнило, - вырвался из хватки твари и бросился бежать.

  Не думаю, что он собирался удрать. Его просто развезло, и он хотел проблеваться подальше от достойного общества. Но не успел.