Прототип-1 - страница 3
Но вернемся к настоящему времени.
Вообще мне нравится говорить о настоящем, а не о прошлом. Потому что мое прошлое – солянка из мутных образов, чьих-то криков, воплей и череды потери личного имущества.
Полицейский бобик, провоевавший еще с полу часа с пробками по Мортин-сквер, наконец вошел в плавный поворот в какую-то мухосрань, после чего не менее плавно вывернул, и мы оказались во дворе трехэтажного мощного здания с большими резными каменными колоннами, поддерживавшими выход верхних этажей – ну или как-то так (серьезно, откуда я знаю, чего они там поддерживают, я не архитектор)! Окна здания были высокими и узкими, словно замковые бойницы, а входная створчатая дверь походила на замковые врата, не хватало лишь железных воротин и стражников. Впрочем, стражники имелись, в количестве одного скучающего охранника у входа, лениво устроившегося на кушетке за просмотром телика. А железо раздвижных воротин вполне себе неплохо компенсировалось решетками на окнах. При чем на всех. Да и забор, которым здание было ограждено, больше походил на тюремный – не удивлюсь, если колючая проволока под напряжением.
Здание было центральным псих-диспансером Балтимора. Мне оно сразу не понравилось.
51.3772.128.118
51.3772.128.118
51.3772.128.118
Чертовы цифры не дают покоя. Пока мы шли к проходной, меня стали мучать приступы мигрени. В какой-то момент цифрами стало все – мир погрузился в цифровое безумие. Что это? Код? Но от чего? А может номер какой-то? Я... я не знаю. Я не помню... Я НЕ МОГУ ВСПОМНИТЬ!!!
Мы повели по коридору с высоким выбеленным потолком. Майк с кем-то поздоровался и мы зашли в душевую.
Мозг закипает, острая боль молнией пронзает серую массу нейронов, оставляя за собой дьявольскую агонию. Но она длится лишь миг, после чего столь же резко прекращается. Исчезают и цифры, после чего я уже обнаруживаю себя раздетым и сидящим на табуретке. Меня из шланга холодной водой.
Ледяная вода не хило бодрит, хочется визжать как маленькая сучка. Но даже она не способна перебить запах еды, что исходит от санитаров.
Хочу есть. Голод сводит с ума… Почему от Майка пахнет стейком мраморной говядины средней прожарки..?
Помывка оканчивается, после чего я плавно перехожу в заботливые ручки второго визави.
-Так, я осмотрю твою плешь, придурок. Вдруг там кто-то ползает?
-Приятель, я бы сказал, кто, что и где ползает у тебя, но ты ведь и сам знаешь, правда?
-Но-но, Джимбо! Давай без грубостей, ладно? А то снова накачаем тебя веселыми таблетками.
-Да я и не против, таблетки делают мир светлее и позитивнее.
-А потом мы вколим тебе слоновую дозу успокоительного и упакуем в твою любимую рубашку! А потом ты отправишься на экскурсию в страну чудес.
-Неужели? – мой скепсис достиг апофеоза. Виной тому стала щетка, которой мне драил спину толстяк, пока поливали водой. Щетку можно сломать, она деревянная –образовавшиеся две половинки расколятся, угол скола выйдет острым, так что щепа будет торчать. Орудие убийства из рубрики "очумелые ручки". Нужно ведь с чего-то начинать?
-Ага. Комната два на два, оббитая поролоном. Там даже лампочки нету. Хотя нет, не так: там вообще ничего нету, кроме поролона. Представляешь?
-Да, мы зовем ее карусель, Джимбо. – хлопнул меня по плечу Майк, оканчивая осмотр моей шевелюры на предмет наличия вшей. Или блох. Черт. Откуда я знаю, чего?!
-Карусель?? - переспросил я.
-Ну там просто все улетают. – пожал плечами толстяк толстяк и протянул мне сверток. Белая пижамка в крапинку и зеленые резиновые тапочки.
-А кроме каруселей у вас ничего нету? Люблю осматривать достопримечательности.
2
Далее меня повели через санчасть по узкому коридору, минуя еще один пост охраны. Охранник не удосужил меня и толикой внимания, продолжая насиловать кроссворд огрызком карандаша. Напротив, на кушетке, стоял работающий телик. Новостная программа вещала что-то про новый пакет антироссийских санкций и ущемление прав сексуальных меньшинств. «Зверства, чинимые над либеральными активистами на состоявшемся в минувшую субботу гей-параде в центре Москвы, организованного партией Алексея Подвального, всколыхнули мировую общественность...».