Провинциалка - страница 26

Все было перевернуто вверх дном. Перед шкафчиками и буфетом лежали разбросанные вещи, полки с книгами напоминали беззубые челюсти, в которых лишь кое-где торчали редкие зубы.

Я окинул взглядом эту грустную картину и посмотрел на Нору. Она стояла, прижавшись к стенке, как испуганный ребенок. Ее малиновый халат распахнулся, обнажая часть белоснежной груди. Тяжелая прядь блестящих, забранных в узел волос крылом спадала на плечо.

— Это было ужасно! — прошептала она, медленно пошатнувшись мне навстречу…

— Спишь, Венедиков? И вдобавок ко всему — с открытой дверью!

На пороге стоял Даво — в белой рубашке, при галстуке, причесанный и свежевыбритый.

— Одевайся! — приказал он, оглядываясь вокруг, и, увидев бутылку виски, насмешливо проронил: — Насколько я заметил, ты уже вовсю готовишься к встрече. Ты почему не пришел обедать в клуб?

— Был на похоронах Перфанова.

— Ты — на похоронах?! — сделал он круглые глаза. — Убил! Может, ты и прощальную речь произнес?

И, не дожидаясь моего ответа, заметив конфеты, взял сразу две и отправил их в рот одну за другой.

Я почувствовал знакомое раздражение, которое Даво вызывал у меня время от времени. Вот уже два десятилетия мы были близкими друзьями. Из десятков моих друзей-приятелей именно ему выпал и крест, и привилегия стать моим неразлучным спутником, без которого я не мог обойтись и часа в моей повседневной жизни. Он был искренне привязан ко мне и добровольно взял на себя все неблагодарные практические дела — начиная с забот о моей машине и кончая внесением моих многочисленных членских взносов. В обмен на это я удостоил его своей дружбой и правом быть моим душеприказчиком и отдушником.

Но за все в этом мире необходимо платить! Иногда Даво врывался как слон в мои мысли или топал своими подкованными ботинками в самых заповедных уголках моего внутреннего мира. Я стоически терпел все это — может быть, по слабости характера или от нежелания усложнять себе жизнь, а быть может, четко сознавая, что каждая медаль имеет и свою оборотную сторону — Даво был мне нужен как воздух, он просто являлся частью моего собственного "я"…

— Ты готов? — придирчиво осмотрел он меня с головы до пят и одобрительно кивнул головой. — Порядок, выглядишь по крайней мере на три года младше, как умеренно выпивший человек.

Я задержался взглядом на его галстуке.

— Зато ты вырядился, как цыган на свадьбу.

— Ну, не совсем на свадьбу, но… что-то в этом роде! — и лукаво-соучастнически улыбнулся.

Если бы я уже два часа не заливал глаза "Баллантайном", может быть, я и нашел бы в себе силы послать его подальше, вместо того чтобы тащиться за этим сводником бог весть куда. За последние годы из всех моих пассий по крайней мере с тремя меня познакомил Даво, он не успокаивался до тех пор, пока не убеждался в успехе своей миссии. И делал это из чистой любви ко мне, ничего не требуя взамен. Просто он руководствовался своим пониманием моего образа так называемой личной жизни, и в его взглядах брак отсутствовал начисто.

Сейчас он в очередной раз готовился вести меня на смотрины, а я согласился с ним по инерции и еще потому, что Мари-Женевьев начинала мне надоедать все больше и больше…

На какое-то мгновение мне захотелось действительно выгнать его и остаться до вечера наедине с бутылкой, но я знал, что это лишь вызвало бы излишние споры и объяснения, которые не облегчили бы отношений с моим милым другом… Я махнул рукой и первым направился к двери, подавив в себе глухое озлобление, но когда мы зашагали к троллейбусной остановке, почувствовал, как злость на Даво вновь заклокотала в груди.

— Ты послал деньги маме? — отрывисто бросил я, когда мы устроились на сидениях полупустого троллейбуса.

Он нахмурился.

— Сразу же! Ты что это вдруг вспомнил о матери? Или дает о себе знать Эдипов комплекс?

Я ухмыльнулся, обезоруженный. Даво есть Даво!

В просторной гостиной мы застали семь-восемь молодых мужчин и женщин, расположившихся вокруг низенького длинного столика, заставленного тарелочками с соленым миндалем, арахисом и всевозможными бутылками.

Хозяйка встретила нас улыбкой, задержала чуть дольше необходимого свою теплую руку в моей и окинула меня опытным и, как мне показалось, не совсем очарованным взглядом… "Ты выглядишь на три года моложе своего возраста!" — всплыл в памяти дурацкий комплимент Даво.