Прозрачная маска - страница 9

Тихая тирада Анастасии была прервана резким щелканьем ключа в замочной скважине. Звуки транзисторного приемника наполнили комнату, и четко поставленный голос дикторши сообщил: восемь часов тридцать минут.

Румен постучал в дверь.

— Чай или кофе?

Голос был естественный и немного грубоватый.

— А, сейчас, встаю.

Она, конечно, отвернулась и обрадовалась. Почувствовав прилив сил, вскочила с постели, уже не пугаясь того, в чем одета.

Пили чай и говорили, как на вокзале, о погоде, о предстоящем празднике. Инженер извлек из кармана куртки листок бумаги.

— Талон в парикмахерскую. Постарайтесь не опаздывать.

Анастасия восприняла это как посягательство на ее личную свободу.

— Вы считаете, что без прически я не могу пойти на ваш праздник?

Она сказала это с улыбкой, но с внутренним раздражением.

— Я ничего не считаю. Увидел, что мои коллеги — женщины берут, ну и…

Он даже не извинялся.

— Когда женщина в командировке, она может позволить себе некоторую небрежность.

— Почему вы нервничаете? Я же для вас старался.

— Нервничаете-то вы. И вероятно, уже пора наконец прибыть председателю профкома…

— Вашей прозорливости можно только удивляться.

Анастасия решила потянуть время, чтобы забаррикадироваться и выиграть еще минут десять, сколько требует приличие, а уж потом идти. Да куда пойдешь в этом маленьком, холодном и скучном поселке?

— Посмотрим ваш профилакторий.

— Как хотите.

Румен извлек связку ключей, отцепил один и положил на стол.

— Теперь вы можете располагать собой по собственному усмотрению. Торжественное заседание в семь.

Он выглядел озабоченным и думал о чем-то другом. Это задело ее самолюбие.

— Я побуду до вечера. А завтра уеду.

Последние слова прозвучали как угроза. Это он четко уловил.

— Если не увидимся, выпейте за мое здоровье.

— Непременно, уверяю вас.

Анастасия почувствовала, что вот-вот расплачется. Она прибыла сюда за бодростью и радостью и вдруг начинает хвататься за фальшивую доброжелательность и собственное притворство, которого даже не скрывает. Хорошее само шло ей навстречу, а она, напуганная разочарованием, не могла держаться более нежно, это убивало всю красоту ожидания. Перед ней стоял мужчина, не подверженный ни чарам, ни телепатии. Она боялась его и, вероятно, поэтому была готова подчиниться ему и быть счастливой от его спокойствия. Измученная одиночеством и воображением, Анастасия, естественно, не смела принять человеческую доброту, близость и дружбу. Если бы он смог понять ее внутреннюю сущность, увидеть ее беззащитность и самые простые желания! Но он дремал с сигаретой в руке, лицо его постепенно освобождалось от усталости. Наконец, засыпая, он сказал:

— Иди сюда.

Она ждала этого. Встала, но не знала, как сдвинуться с места и приблизиться к нему.

— Давай куда-нибудь съездим.

Целый день они разъезжали по какому-то шоссе, которое в конце концов кончилось. Остановились. Вышли из машины, начали осматривать окрестности. Горы были в красивом зимнем наряде, но проехать туда было невозможно.

— Здесь есть другая дорога?

— Нет, я приезжаю сюда всегда, когда мне плохо, так, как сейчас тебе.

— А мне совсем не плохо.

— Уже или вообще?

Она рассмеялась.

Смотрюсь в зеркало. Господи, какая я проклятая и какая красивая! Стариться невозможно. Прядь седых волос болтается над глазами, а глаза бегают, словно у ребенка, впервые попавшего на ярмарку. Тело напряжено, что-то теплое и живое расплывается по нему, чувствую какое-то щекотание и радость, смотрюсь и улыбаюсь, уверенная в себе, обнадеженная и ожидающая.

Я влюблена.

На этом свете нет большего чуда, чем влюбленные женщины. Они красивы, вдохновенны и прозорливы. Они излучают таинственное сияние божественности, высшей, неподкупной справедливости, доступных только удовлетворенной душе. Любовь как снег — она сглаживает неровности и делает все гладким и лучистым. Закрываю глаза и чувствую, как снег падает на лицо, скользит по горячей коже, тает, а по щекам текут капельки — приятно до безрассудства.

А под окном сигналит Румен.

Отрываюсь от зеркала, осматриваю себя сверху донизу. Темное платье, чуть расклешенное, чтобы скрыть рост (хотя рядом с Руменом я смотрюсь даже на каблуках), изящные, совсем новые лаковые туфли, элегантная сумочка, изысканные украшения… Господи, я как будто в Народном театре, а не в столовой профилактория в Бараках. Вдыхаю запах дорогих духов и наслаждаюсь им.