Псарня - страница 58
— Это так, герр оберстлёйтнант, — подтвердил Франц.
— Насчет нарушения дисциплины гефрайтером первого отделения, — продолжил Михаэль, — изначально, как мне доложили сразу после инцидента, дисциплина была нарушена курсантом Кузьминым. Он отказался подчиняться приказам гефрайтера Вахромееффа и устроил с ним драку. Вот за эту драку Вахромеефф и попал в карцер, не взирая на то, что теоретически не виновен.
— Хм, — задумался Нойман. — Интересная дилемма: пресек нарушение дисциплины… Но драка…
— Да они хуже зверей, — вновь завел свою шарманку Альберт.
— Ланге, заткнись! — одернул его Бургарт. — Тебе слова не давали!
— Слушаюсь, — невнятно буркнул кантиненляйтер.
— Михаэль, ты приказал посадить в карцер гефрайтера? — вернулся к предыдущей теме начальник «Псарни».
— Никак нет, герр оберстлёйтнант, — ответил Михаэль. — Приказ об аресте отдал обергефрайтер Путилофф, мой заместитель.
— Сученышь! — едва слышно прошипел Ланге.
— Я посчитал его приказ э-э-э… справедливым, и не стал отменять, — закончил фразу Сандлер.
— Путилофф… Путилофф… Я уже не в первый раз слышу эту фамилию, — произнес Нойман.
— Это второй из пострадавших от герра Ланге курсантов, — подсказал Сандлер. — Который и нанес нашему уважаемому кантиненляйтеру, — он усмехнулся, незаживающую душевную травму…
— Я попрошу! — взвился Ланге. — Это оскорбление…
— Да…, сядь ты уже! — чертыхнулся Нойман. — И ты, Михаэль, не передергивай!
— Слушаюсь, — Сандлер слегка наклонил голову.
— Теперь рассказывай, что случилось у продовольственного склада, — распорядился Бургард.
— Как я уже говорил, вовремя занятий физподготовкой, ко мне подбежал курсант Вахромеефф, и сообщил, что возле продовольственного склада уважаемый герр Ланге, — кивок в сторону кантиненляйтера, — жестоко избивает курсантов Путилоффа и Федькина.
— Я лишь наказал вора! — возмутился Ланге. — Этот грязный ублюдок осмелился…
— Речь идет о Федькине? — уточнил Сандлер. — А как же Путилофф? Он что, тоже воровал?
— Нет, — угрюмо отозвался заведующий столовой, — но он поднял на меня руку!
— Защищая своего подчиненного, — ввинтил Сандлер. — Которого вы, уважаемый, забили до смерти.
— Туда ему и дорога! — выдохнул Ланге. — Я бы с удовольствием забил его до смерти еще раз! — с каким-то садистским удовольствием добавил кантиненляйтер.
— Так что стащил этот мальчишка? — поинтересовался Нойман.
— Всего лишь две шоколадки, — ответил Михаэль, — которые тут же и съел…
— Не важно! — возразил Ланге. — Он вор, и этим все сказано! Никто не имеет права обворовывать немецких солдат! Тем более унтерменш! Только так и надо учить этих животных послушанию!
— Две шоколадки… Такая малость. — Нойман покачал головой и выдвинул ящик стола. Достал тоненькую брошюру в мягком переплете. — Мы, немцы, — прочел он вслух, — единственные в мире, кто хорошо относится к животным. Мы будем прилично относиться и к этим людям-зверям… Знаете, Ланге, чьи это слова?
— Нет.
— Это цитата из речи рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Надеюсь, ты не подвергаешь сомнению его позицию в отношении генетически неполноценных народов?
— Никак нет, герр оберстлёйтнант! — не понимая, куда клонит Нойман, ответил Ланге. — Горячо поддерживаю эту позицию…
— Так какого черта, Альберт, ты портишь ценный материал? Ты знаешь, в какую цифру обходиться казне содержание этих ублюдков?
— Никак нет!
— Вот то-то же! Мы должны воспитать и вырастить, как можно больше бойцов! Учтите еще естественную убыль: по здоровью, гибель от несчастных случаев и прочего дерьма… Хорошо, если через год у нас останется половина личного состава! А там, — Ланге указал пальцем в потолок, — с меня спросят за каждую потраченную марку! Значит так, уясните все, и передайте другим: за необоснованную жестокость к курсантам, если это не касается непосредственно учебного процесса… Понятно, о чем я говорю?
Мастера-наставники дружно кивнули.
— Так вот, — продолжил свою мысль Нойман, — за необоснованную жестокость к курсантам, если это не касается непосредственно учебного процесса, буду выгонять из школы к чертям собачьим, не считаясь с предыдущими чинами и наградами! Мне нужен результат, а не груда покалеченного и дохлого материала! Не умеете — учитесь, не хотите учиться — валите на все четыре стороны. Желающих — предостаточно! Уяснили?