Псарня - страница 60
— Плохо мне, доктор, — едва слышно прошелестел мальчишка.
— Еще бы! — беззлобно усмехнулся врач. — Как вообще выжил — непонятно. Все внутренности тебе этот садист Ланге отбил!
— Пить… — попросил Вовка, облизнув сухим шершавым языком потрескавшиеся губы.
— Это можно. — Рагимов поднес к губам больного металлическую кружку. — Только много не пей — стошнит.
— Долго я здесь валяюсь? — утолив жажду, поинтересовался Путилов, стараясь, по возможности, не шевелить головой. Боль затаилась — не стоило давать ей шанс проявить себя.
— Почитай, третья неделя пошла…
— В бессознанке? — дернулся от удивления Вовка, и боль тут же стеганула, словно огненной плетью.
— Лучше не шевелись, — вновь напомнил Рагимов. — Голова сильно болит?
— Угу. И ребра: дышать тяжело.
— Ничего, ребра срастутся, — неуклюже приободрил юного пациента доктор. — Раз очнулся, значит, на поправку пошел! Давай-ка, — Рагимов зашуршал бумагой, — проглоти вот этот порошок — полегче станет.
Вовка послушно открыл рот. Врач высыпал на язык мальчишке какое-то горькое лекарство:
— И запить, запить…
Вовка глотнул воды из заботливо поднесенной врачом кружки и обессилено распластался на подушке.
— Вот и ладненько! — ласково произнес Сергей. — Давай я тебя бульончиком куриным попотчую. Есть-то хочешь?
Вовка кивнул.
— Все будет хорошо! — суетился вокруг мальчишки доктор. — Видел бы себя… ну… после того, как эта скотина над тобой «потрудилась»… А сейчас ты у меня молодцом!
— Дядь Сереж, а как там Славка Федькин?
— Это второй-то? — уточнил Сергей.
— Угу, он. С ним-то что?
— Отошел твой Славка, аккурат в тот же день и закопали…
— Умер, значит… — поник мальчишка.
— Да. За периметром «Псарни» его похоронили, возле оврага. Только чует моё сердце, не последняя это могилка.
— Сволочи! — Путилов сжал кулаки. — Отомщу!
— Ты это, малец, выкини эту чушь из головы. Ты у меня и так, считай, постоянный клиент. Не нарывайся зазря, а то прикопают рядом с тем бедолагой. А оно тебе надо?
— Все равно припомню, — с трудом сдерживая слезы, произнес Вовка.
— Ты поспи, — Рагимов поправил сползшее одеяло, — сон — лучшее лекарство. Тебе сейчас на ноги встать надо. Вот о чем думать нужно!
— Скажите, доктор, — произнес мальчишка, — а что со мной будет, когда я поправлюсь? Я ведь Ланге, по-моему, ухо откусил…
— А вот ты о чем? — рассмеялся Сергей. — Не откусил ты ему ухо, не бойся. Погрыз чуток, это да. А вот сам факт нападения на немца… Серьезное преступление… Другого бы расстреляли на месте.
— А меня тоже… расстреляют? — собрав волю в кулак, спросил врача Путилов.
— Везунчик ты, Вовка, — Сергей мягко потрепал мальчишку по отросшему ежику волос, торчавшему из-под повязки. — Приказано тебя не наказывать — сам Нойман распорядился!
— Почему?
— Точно не знаю, но ходят слухи, что за тебя Сандлер вступился. Чем-то ты ему приглянулся. Хотя, это не он тебя в прошлый раз ко мне в лазарет отправил?
— Он.
— Может, советь его мучает? Нет, навряд ли. Ну и Нойман на редкость щепетильным оказался в вопросах справедливости. Буга он выгнал, невзирая на старые заслуги и чистоту арийской крови. Так что поживешь еще, Вовка. Если, конечно, глупостей не наделаешь. А теперь — спи! Нечего силы зря тратить, их у тебя и без того маловато.
Вовка, вымотавшийся до предела, не стал спорить. Он закрыл глаза и мгновенно уснул.
Очередное пробуждение принесло Вовке хоть маленькое, но облегчение. Голова, хоть и продолжала раскалываться, но уже не так остро, как днем ранее. Дышалось намного свободнее. Да и вообще, настроение у мальчишки, несмотря на ломоту во всем теле, пребывало на высоте: жив, как-никак! Да и наказывать его, как сообщил накануне доктор, никто не собирается. А Жердяя он все равно достанет, что бы там дядя Сережа-врач не говорил: только нужно дождаться подходящего случая. Рано или поздно, а случай подвернется! Неважно, через год или десять лет — Ланге поплатится за смерть Славки. Вовка поклялся себе в этом.
— А, проснулся, боец Путилов? — в палату с единственным пациентом — Вовкой, вошел Рагимов. — Как самочувствие?
— Лучше, дядь Сереж.
— Голова сильно болит? — спросил врач.