Путь Бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара) - страница 6
Воспрепятствуют его благим [деяниям],
Не будет конца их перерождениям в низших мирах,
Ибо они станут помехой благополучию всех.
10. И если, причинив горе одному-единственному существу,
Я нанесу себе непоправимый ущерб,
Что же говорить обо всех существах,
Число которых неизмеримо, как пространство[53]?
11. Те же, кто взращивает в себе бодхичитту,
А затем разрушает ее своими пороками,
Продолжают вращаться в колесе бытия
И долго не могут достичь уровней бодхисаттвы.
12. И потому с благоговением стану я
Поступать сообразно обещанному.
Ибо, если отныне я не приложу усилий,
Я стану падать все ниже и ниже.
13. Бесчисленные будды приходили [в наш мир]
Ради блага живых существ.
Но из-за моих изъянов
Я не познал их милости.
14. И если и впредь я буду вести себя так,
Снова и снова я испытаю
[Страдания] неблагих уделов, болезни, смерть,
Неволю и отсечение членов.
15. И раз крайне редко появляется Татхагата,
Вера, человеческое тело
И способность совершать благое,
Когда [снова] сумею я обрести все это?
16. Сегодня я сыт и здоров,
И ум мой ясен, как солнце.
Но жизнь обманчива и коротка,
А это тело, как вещь, одолженная на мгновенье.
17. Поступая так же, как прежде,
Я уже не смогу обрести
Драгоценное человеческое рождение.
[А в иных мирах] я стану творить зло, а не благо.
18. И если сегодня мне выпало счастье вершить добро,
И все же пагубны мои деяния,
Тогда что же сумею я сделать,
Омраченный страданием неблагих уделов?
19. Если же [там] я не совершу благодеяний,
Но накоплю пороки,
Тогда на протяжении миллионов кальп
Я не услышу даже упоминания о “благих уделах”.
20. Вот почему Блаженный сказал,
Что, как нелегко черепахе продеть свою шею
В ярмо, гонимое по просторам океана,
Так же неимоверно трудно обрести человеческое тело[54].
21. И если за мгновение зла
Можно провести целую кальпу в аду Авичи,
То мне и помыслить нельзя о благом уделе,
Ибо мои злодеяния копились с безначальных времен.
22. Но, пройдя [через муки ада],
Я все же не достигну освобождения,
Ибо, претерпевая их,
Буду я порождать в изобилии новое зло.
23. И если, получив столь драгоценное рождение,
Я не совершаю благого,
Что может быть хуже подобного заблуждения?
Что может быть неразумнее?
24. Если, осознавая это,
Я все же по глупости продолжаю лениться,
Когда час моей смерти пробьет,
Долгою будет моя тоска.
25. Тело мое тогда будет веками пылать
В нестерпимом пламени ада,
И жар невыносимых угрызений
Будет терзать мой необузданный ум[55].
26. Каким-то неведомым чудом
Я обрел столь редкое благословенное рождение.
Но если теперь, осознавая это,
Я снова обрекаю себя на [муки] ада,
27. Значит, я, словно завороженный чарами,
Утратил волю.
Я и сам не знаю, что затуманило мой ум?
Что овладело телом моим?
28. Ведь у [моих] врагов — ненависти и страсти
Нет ни рук, ни ног,
Ни мудрости, ни отваги,
Как же они превратили меня в раба?
29. Пребывая в моем уме,
Они мне вредят себе на радость,
Я же сношу их, не гневаясь, терпеливо,
Хотя терпение здесь постыдно и неуместно.
30. Даже если бы все боги и люди[56]
Ополчились против меня,
Они не сумели бы ввергнуть меня
В ревущее пламя ада Авичи.
31. Но клеши — могущественные враги
Во мгновение ока низвергают меня в это пекло,
Где не осталось бы даже пепла
От Сумеру — Владыки Гор.
32. Ни один из врагов не станет
Мучить меня так долго,
Как мои недруги-клеши,
Вечные спутники с безначальных времен.
33. Все существа, если к ним проявить почтение,
Ответят добром на добро и принесут [нам] счастье.
Но если боготворить свои клеши,
В ответ получишь только одни страдания.
34. Как могу я находить радость в колесе бытия,
Если в сердце моем всегда уготовано безопасное место
Для этих извечных недругов,
Умножающих всё вредоносное?
35. И на какое счастье я могу уповать,
Если в сердце моем, опутанном сетями алчности,
Пребывают эти стражи тюрьмы-самсары,
Палачи и мучители адских миров?
36. И потому, покуда своими глазами я не увижу их гибели,
Я не оставлю усилий.
Малейшее оскорбление приводит в гнев гордецов.
Они не могут спокойно спать, пока не убит их недруг.
37. В разгар битвы, страстно желая уничтожить тех,
Кого клеши и так обрекут на страдания на смертном одре,
Они не замечают ран от копий и стрел