Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту - страница 41

Маркс с большим доверием относился к сочинениям Фейербаха и поделился своим мнением о нем. У Фейербаха, который был на четырнадцать лет старше Маркса, появились в 1841 году «Сущность христианства», а в 1843 году «Предварительные тезисы к реформе философии» и «Основные положения философии будущего». В особенности в двух последних работах критика религии была связана с острой полемикой против «спекулятивной философии» Гегеля.

Еще в замечаниях Маркса, сделанных в разделе «Критика гегелевской диалектики и гегелевской философии вообще», составляющего последнюю часть написанных Марксом в 1844 году «Экономическо-философских рукописей», говорится: «Фейербах – единственный мыслитель, у которого мы наблюдаем серьёзное, критическое отношение к гегелевской диалектике; только он сделал подлинные открытия в этой области и вообще по-настоящему преодолел старую философию»[86]. Причины, в силу которых Маркс не мог ограничиться данной оценкой Фейербаха, обнаружились уже в 1843 году, то есть на год раньше.

В изданном 13 февраля 1843 года сборнике: «Неизданное из области новейшей немецкой философии и публицистики» были напечатаны в числе других марксовские «Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции» и «Лютер как третейский судья между Штраусом и Фейербахом», а также фейербаховские «Предварительные тезисы к реформе философии». Издатель «Неизданного» Арнольд Руге послал их Марксу тотчас же после их появления.

Маркс дал в письме к Руге от 13 марта 1843 года следующий разбор фейербаховских «Тезисов»: «Афоризмы Фейербаха не удовлетворяют меня лишь в том отношении, что он слишком много напирает на природу и слишком мало – на политику. Между тем, это – единственный союз, благодаря которому теперешняя философия может стать истиной»[87].

Яснее нельзя выразить проявившееся позднее расхождение взглядов Маркса и Фейербаха. Все же в то время Маркс не смог еще сделать никаких принципиальных выводов, но искал решения вскрытой им проблемы в другом направлении: «Но всё наладится, как это было в XVI столетии, когда рядом с энтузиастами природы существовали и энтузиасты государства»[88]. Тем самым Маркс хотел сказать, что он стремился добиться обоснования материалистического учения об обществе, исходя из той же материалистической основы, что и Фейербах, дополнив его полную «природного» энтузиазма односторонность.

Маркс разработал дальше эту проблему и прежде всего в тех работах, в которых начиная с написанной Марксом в марте – августе 1843 года «К критике гегелевской философии права» было освобождено «рациональное зерно» гегелевской диалектики от его идеалистической оболочки.

Уже в этом процессе материалистической переработки гегелевской диалектики ясно проявилась необходимость диалектического завершения, вернее, преобразования фейербаховского материализма.

В период с 1843 по 1844 год Маркс написал «К критике гегелевской философии права. Введение», которая была опубликована в 1844 году в «Немецко-французских ежегодниках». Положив в основу философию Фейербаха, Маркс исходит здесь из мысли, что критика религии, которая должна рассматриваться как предпосылка для всякой другой критики уже в сущности была завершена в Германии. Следовательно, отныне задача состояла в том, чтобы дальше заняться критикой на этой основе.

В каком же смысле и какой критикой?

Маркс полагал: «Задача истории, следовательно, – с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, – утвердить правду посюстороннего мира… Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии – в критику права, критика теологии – в критику политики»[89].

Он был уже на пути обоснования другой философии, отличной от фейербаховской. Как бы между прочим и совершенно бессознательно со стороны самого Маркса выявилось отличие марксовского материализма от фейербаховского.

Маркс и Фейербах определяют совершенно по-разному место философии в обществе. Фейербах писал 14 февраля 1843 года в своем предисловии ко второму изданию «Сущности христианства»: «Затем я должен напомнить и о том, что моя книга совершенно вопреки моему намерению и ожиданию проникла в широкую публику»