Путь некроманта - страница 8

Вокруг резко сделалось холоднее. По воле некроманта духи собрались ближе. И вовремя: гуль как раз почуял живое, а чувство самосохранения недолго боролось в нем с голодом.

Согнутая — словно горбатая — фигура вынырнула из-за плиты надгробия. Принюхалась, шумно втягивая воздух. Повернулась в сторону некроманта и резво зашлепала по грязи, чуть припадая на левую ногу.

На одутловатом человеческом лице поблескивали ничего не видящие глаза, но добычу оно чуяло превосходно. Дьюар даже порадовался, что недавно его уже вывернуло, потому что вонь гнилого мяса распространялась от твари на добрых пятнадцать шагов, а выглядел гуль более чем несвеже, даже остатки некогда белой одежды почти истлели.

Дьюар не решался повернуться к существу спиной, а оно при всей своей неуклюжести двигалось быстро и ни на шаг не отклонялось в сторону от цели: он ощущал запах свежей, живой крови, и все остальное в окружающем мире перестало для него существовать. На миг молодому некроманту сделалось не по себе.

Призванные духи встали между ними.

— Развейте то, что управляет этой тварью, — велел им Дьюар.

Громко, почти крича, хотя в этом и не было нужды. Духи слушались веления его разума, точно так, как учил мастер, и без промедления окружили скрюченную фигуру гуля. Чья-то ненависть, будто невидимая, крепкая сеть опутавшая мертвое тело, начала расползаться в клочья — духи пожирали ее.

Дьюар отступил от них. Чем дольше сущности пребывали в смертном мире, тем больше силы они тянули из мага, и это становилось уже ощутимо — по дрожи в кончиках пальцев, по слабости, начинающейся как легкая усталость и незаметно одолевающей все тело. Он еще немного продержался, пока не увидел, как вновь омертвевшее тело гуля оседает на землю. Истончившиеся чары больше не держали его, и мертвец, запрокинув к небу высохшие, опустевшие глазницы, уже не внушал жути, а издалека и вовсе походил на груду брошенного тряпья.

Дьюар облегченно вздохнул. Второй раз он встретился с подобным созданием без присмотра наставника, и внутренняя гордость от того, что работа далась так легко, сама собой прокралась в мысли. Он смог справиться сам!.. Оставалось лишь отпустить духов, что эльф и сделал, быстрым росчерком кинжала завершая ритуал. Лезвие блеснуло, вырисовывая в воздухе замысловатую фигуру, и последние капли крови впитались в его руны.

Исчезло ощущение тревоги. Старое кладбище мирно дремало под сенью высоких трав, кустов и плющей, его покой вновь казался нерушимым, а сам некромант чувствовал в нем родственную, глубокую, неподвижную силу. Ту, что гнетет сыновей светлых богов, но притягивает подобных ему.

Перед дорогой в город требовался отдых, и ничто не способствовало ему больше, чем эта сила. Дьюар приметил удобное местечко неподалеку, где между покосившихся от времени надгробий упало сухое дерево. Вполне удобное, если сравнивать с каменистой обочиной дороги, незаметное со стороны ворот и даже относительно чистое — для привыкших к дорогам путников вполне себе пригодное. Дьюар присел, поспешно вытирая и пряча кинжал. Главный рабочий инструмент некроманта, как-никак, всегда должен находиться в порядке — это не просто разделочный нож, а истинный артефакт, весьма ценный притом. Затем критически осмотрел жертвенную ладонь. Порез вышел совсем небольшим, удачно пролегая так, что даже пальцами двигать не мешал, и должен был затянуться вскорости. Магия крови, мощная и опасная, поддалась ему. В этот момент Дьюар чувствовал почти тот же восторг, как в детстве, когда ему впервые удалось оживить мертвую ворону — ненадолго и без определенной цели, но зато самостоятельно. Пусть это и стоило множества сил, пусть платить приходилось не чем-нибудь, а своей кровью, ощущение чистой первозданной силы окупало все с лихвой.

Эльф прикрыл веки, позволяя себе ненадолго расслабиться. От слабого ветерка над головой шуршали листья, умиротворяя возбужденное сознание, и этого хватило, чтобы усталость одержала верх. Он погрузился глубоко в свои мысли, почти позабыв о том, где находится, покуда из этого состояния его не выдернуло сразу две вещи: резкий сладковато-гнилостный запах и хруст веток. Если второе он мог объяснить ветром или мелкой живностью, вновь почувствовавшей безопасность окрестностей, то первое вызвало легкий ступор. Тягуче, тошнотворно пахнут несвежие мертвецы, их запах был хорошо знаком Дьюару, но сейчас, посреди пустого кладбища он показался неуместен. Его не должно быть у годами мирно спящих могил, если только…