Путь в Арьяварду - страница 16
Часть вторая. Могильная заводь
1
Самовластный правитель Ийан, 47-й в династии, наместник божественного владыки империи Сунджин с правом наследного титула, или же, как его ещё называли, князь, Харод Йен Гу принимал посольство, явившееся к нему с самого края мира, с далёкого Запада. Местом аудиенции он избрал маленький кирпичный дворик, вокруг которого сгрудились постройки, формировавшие дворцовый комплекс - здесь, окружённый со всех сторон надёжными стенами, он любил прогуливаться перед обедом, чередуя праздное созерцание с играми в мяч.
Послы, смуглолицые аккадцы с ястребиными носами и с наголо обритыми головами, стояли у восточной стены, окружённые безмолвной, вооружённой до зубов, охраной, готовой, в случае необходимости, немедленно избавить души чужеземцев от мирских забот. Аккадцы, все как один - жрецы, носили белые тоги, оставлявшие левое плечо открытым. Позолоченные булавки в виде скарабея удерживали складки одежды от падения. Князю Хароду подобные одеяния казались непристойными, да и его подданным тоже - они предпочитали носить полотняные штаны, а поверх них - просторные рубахи без застёжек. В Ийан лишь крестьяне и городская беднота носили сандалии на босу ногу, в то время как послы Аккадского царства, люди, несомненно, высокого положения, почему-то не стеснялись брать дурной пример с представителей низших каст - при ходьбе они выставляли свои ступни, очевидно, не знакомые с ритуалом бинтования, напоказ.
Князь Харод нахмурился, как делал всегда, когда ему приходилось рассматривать сомнительный вопрос, предоставленный его высочайшему вниманию, и подал распорядителю незаметный знак. Тот, выйдя из тени, сощурился от яркого полуденного солнца и развернул длинный свиток, содержавший полный перечень титулов двух монархов - Харода и аккадского царя. Зачитав всё, он сообщил гостям, что их внимательно слушают.
Вперёд выступил немолодой мужчина, грузный, с выпирающим даже из-под складок тоги брюшком.
- Мы - преданные слуги нашего царя, великого Шаррума, и богов, ему покровительствующих. Меня зовут Огиш, я отправился в столь дальний путь, желая установить то, что в будущем станет фундаментом прочной дружбы между нашими великими державами.
Огиш говорил на сунджинском с заметным акцентом, однако то, что он выучил язык далёкой страны, куда он выехал с посольством - от одного из аккадских купцов, несомненно, - вызывало невольное уважение.
Харод, в отличие от большинства своих подданных, бывший желтоволосым, с прищуром, чуть улыбаясь, посмотрел на посла. В его серо-голубых глазах плясали весёлые искры.
- Действительно, путь неблизкий, и одежды твои, наверняка, запылились. Я рад видеть тебя в своём дворце. - Князь обвёл широким жестом дворик, периметр которого украшали искусно вырезанные нефритовые барельефы. - Ты и твои спутники получите богато украшенную одежду, достойную вашего статуса.
Подчиняясь слову распорядителя, явились слуги, несшие кипы одежды, расшитой золотом и серебром. Аккадцы остались неподвижны, их лица застыли, словно камень, и слуги, неловко переглянувшись, сложили одежду у их ног.
- Вам не по душе мои дары? - вопрос Харода прозвенел в тишине, наполнившей дворик, подобно упругому бронзовому клинку.
Огиш, а вслед за ним - и его спутники, немедленно простёрлись ниц, чем вызвали одобрительную улыбку князя. Ответ их, уже предсказанный первым советником, ничуть не удивил правителя Ийан.
- Прости нас, о князь, за поведение, которое может показаться тебе неучтивым, так как уважение наше к твоему благородству и щедрости не знает границ. - Огиш не поднимал лица, говоря эти слова, что указывало на его очевидное знакомство с правилами придворного этикета, принятыми в Ийан. - Однако мы обязаны всегда носить лишь белое - одежды жрецов бога справедливости Энлиля.
- Верность богам - то качество, что делает честь любому человеку, особенно жрецу, - сказал Харод, добавив в свой голос лишь самую каплю иронии. Последнее, впрочем, не ускользнуло от слуха его придворных, немедленно напустивших на свои лица самые снисходительные и даже презрительные улыбки. Запад в который раз потряс их своей дикостью, и желание заключать какие-либо соглашения с Аккадом бесследно улетучилось.