Путешествие Феди Карасика - страница 49
— Голова не кружится? Не тошнит?.. А ну-ка смотри сюда.
«Не парикмахер совсем, а врач», — догадывается Карасик и смотрит на палец врача, который тот поднес к самому Фединому носу.
«Смешной, — про себя улыбается Федя, — палец зачем-то показывает».
— Ну что ж, герой, — подмигивает Феде врач, — вроде бы все нормально. Однако сегодня на всякий случай полежи. Договорились?.. — Он протянул Карасику руку. Федя пожал ее, обратив внимание на то, что рука у доктора мягкая, хотя и крепкая. Вспомнил почему-то отца. У отца руки жесткие, в венных узлах, тяжелые руки, ладони крупные, как лопаты. «Это у меня по наследству, от отца, от деда, — говорил он Феде. — У крестьян руки — и вилы, и грабли, и топор, и плуг».
Врач ушел. А Карасик с любопытством стал рассматривать свои собственные ладони. Странно, до этого Федя никогда не смотрел на свои руки с таким интересом. Ну руки и руки! А тут… Вот можно так собрать пальцы вместе, а можно вот так растопырить их во все стороны или соединить в щепоть. Какие они послушные — пальцы, как маленькие человечки. Даже можно и так сделать. Федя сунул большой палец между указательным и средним и поднес образовавшуюся фигуру себе под нос. Засмеялся тихо.
Нет, это удивительное у человека — руки! Пожалуй, ни один изобретатель не сможет изобрести такой машины, чтобы по сложности работ, которые могут делать руки, могла она с ними равняться. Карасик крепко сжимает пальцы в кулак, мускулы на руке становятся твердыми, и сама рука, чуть согнутая в локте, похожа теперь на те шатуны, которые крутят коленчатый вал в машинном отделении парохода «Чайковский». Федя переводит взгляд на кулак. Какой он еще маленький! И вдруг Карасику кажется, что кулак стремительно летит в его глаза, становится громадным… Федя отводит голову в сторону, настолько живо снова представляется ему недавнее. Он смотрит на дверь каюты, сдвинул хмуро брови. Но вот брови его раздвигаются. Это опять входит тетя Поля.
— Письмо тут тебе, — говорит она. — Солдат передал. — И вынимает из кармана кофты треугольником сложенное письмо.
Федя знает, что во время войны солдаты присылали с фронта домой вот такие треугольники, потому что — какие тогда конверты! Федин отец до сих пор хранит в комоде связанные веревочкой вот такие треугольники. Это письма от его товарищей, и тех, которые потом погибли, и тех, кто остался жив. Отец очень бережет эти письма и иногда перечитывает их. Наверное, ему кажется, что он разговаривает со своими друзьями.
Теперь и Федя получил солдатское письмо-треугольник!
Карасик раскрывает треугольник и читает:
«Здравствуй, Федя! Очень жаль, что не могу я с тобой продолжить поездку до Горького. Пришлось задержаться из-за Циклопа. Мы с матросом все-таки изловили его. А теперь я должен, по всем правилам, сдать его в районное отделение милиции. Всыплют ему по первое число, и не только за хулиганские действия, но и за воровство. Оказывается, обворовал он одну женщину на пароходе. Потому и прыгнул в воду.
Фотограф, которого ты назвал бритоголовым, сбежал. Думает — от совести своей можно сбежать. А может, за свое частное «фотографическое» дело обеспокоился. В общем, сошел на какой-то пристанешке, не только не доехав до Горького, но даже и не дождавшись райцентра, где я сошел. Жаль — не довелось тебе попрощаться с Наташей.
Ольга, Родион, мать их и все цыгане пересели на встречный пароход и поплыли домой.
Обещал тебе автомобильный завод показать, но вот ничего не получилось. На обратном пути, когда будешь плыть в свою Песчанку, заезжай ко мне, и я выполню обещание. Мой адрес: Автозаводской район, ул. Октябрьская, 23, кв. 53.
Мы еще обязательно свидимся! Есть у меня такое ощущение! Ты, Федор, вел себя подобающе. Так держать! В сложную минуту жизни всегда надо быть мужественным и суметь поднять за собой в атаку! Это я пишу тебе и на будущее.
Крепко жму руку. Солдат Батурин».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Здравствуй, город Горький
— Ну, Федя, скоро и Нижний, — сказала тетя Поля, — пора собираться с вещами-то. Накатались…
Феде собираться с вещами не надо, потому что и вещей-то у него никаких, собственно, нет. Один портфельчик, а в нем — синяя эмалированная кружка, трусы да майка и главное — бумага с неоконченной поэмой «Санитарка Маруся».