Путешествие Феди Карасика - страница 48

— Сколько людей взбаламутил!

— Не утонул бы… — вздохнула женщина. На корме народу собралось — не пройти. Все смотрели вдаль, словно взглядами своими поддерживали человека на воде.

— Не утонет, — сказал, отвечая женщине, мужчина в очках. — Дерьмо не тонет.

Пароход, не разворачиваясь, шел кормой назад, к месту происшествия. Однако от места происшествия был он уже далековато, а «пловца», к тому же, сносило течением Волги. Рыжебородый махал руками уже недалеко от берега.

Мужчина в очках объяснял жене:

— Обычная история — уперли деньги.

Цыгане возбужденно разговаривали между собой Одни вязали узлы, другие яростно ругались, что-то выясняя.

— Да нет же, — говорил какой-то парень, — того, который прыгнул, самого обворовали.

— Приемчик, молодой человек, — знающе, прищелкнув пальцами, будто сам он этим приемчиком неоднократно пользовался, хитро сообщил человек в очках. И еще раз повторил, уже для своей жены: — Приемчик…

И добавил:

— Обычное дело… А все и поразинули рты. Так-то задержали бы вора, остановили, а тут — психологический ход. Жулики, они ведь — психологи, потоньше нас с вами, молодой человек. — Последние слова мужчина опять говорил парню.

На берегу, куда подплывал рыжебородый, до самой воды горой свалены бревна. Выше — небольшая будка-домик. Трактор стоит. Возле трактора два человека возятся. Они отходят от трактора, смотрят в сторону парохода: чего он разгуделся, да еще и кормой назад двигается.

На палубе волновались: «Неужели не видят беглеца?..» Ага, увидели! Побежали навстречу. Перескакивают по бревнам. Теперь не уйдет! Пассажиры бросают реплики-предположения:

— Ну сейчас его возьмут за белы руки…

— А чего «возьмут»?.. Объяснит, что ему сходить здесь, — возражает другой.

— Ага, так и сходили бы все на берег вплавь! — не соглашается третий.

Пароход, остановившись, снова зашлепал плицами колес, и все поняли, что капитан решил причалить к пристани.

Уже когда «Чайковский» подходил к причалу, все видели: рыжебородый вылез на берег. Те двое, что от трактора, встретили его. Стоят втроем, разговаривают. Рыжебородый делает тем двоим «ручкой» и уходит по бревнам. Двое постепенно отстают от Циклопа, и тот скрывается в прибрежном лесу.

— Эх, отпустили! Обманул! — огорченно вздыхают на палубе.

На верхней палубе тоже собралось много народу. Но фотографа там уже не было. И никто не видел, как Ираклий Аввакумович поспешно удалялся, и на спине его словно было написано невысказанное словами: «А ну их! Надо уйти подальше от греха».

— И ведь сказывала: сиди на своем месте, так нет — не сидится. Ох, дети, дети! Матерям-то с вами каково?..

Женщина тихонько говорит и говорит. Вроде бы с кем-то, но и ни с кем, а сама с собой. Голос напоминает Феде кого-то, но он никак не вспомнит, кто эта женщина. Ее не видно: она сидит за подушкой, на которой лежит Федина голова. Стена комнаты мелко дрожит, словно в ознобе. Карасик не сообразит, где он, что он. Потом вспоминает, что едет пароходом — потому и стенка мелко дрожит. И едет он в деревню Выезд.

Федя косит глазами, хочет посмотреть, кто же сидит там, и видит тетю Полю. Тетя Поля жалостливо смотрит на него, потом сразу подхватывается:

— Ну, оклемался?.. Слава богу… Лежи, лежи, Феденька… Я сейчас…

Женщина по-старушечьи суетливо выходит, почти выбегает из комнаты-каюты. Федя приподымается на локти, потом садится, спустив ноги с кушетки. Комната, в которой он находится, длинная и узкая. На окошке — голубые занавески складчато падают вниз. За окном — вода, а вдали лесистый берег.

Теперь Федя все вспомнил: и про Циклопа, и про себя.

В это время дверь открывается и в комнату входит… парикмахер. В белом халате, улыбается.

Федя смотрит на парикмахера с некоторым недоумением, ждет. А парикмахер еще от дверей весело спрашивает:

— Ну как, герой?.. Уже и поднялся!.. А ну-ка ложись, ложись… Нам с тобой торопиться некуда. — Парикмахер ласково, но настойчиво укладывает Карасика на кушетку, присаживается рядышком на край и долго, изучающе смотрит на Федю. Феде кажется, что сейчас он, осмотрев Федину шевелюру, спросит как тот, что в Песчанке, когда Федя ходил подстригаться в парикмахерскую: «Как вас, молодой человек, прикажете: полечку, полубокс, бокс?» Но парикмахер стал спрашивать другое: