Путешествие в страну миражей - страница 15

Пусть простят меня любители сенсаций, но я расскажу эту старую историю. Потому что она, по-моему, остается актуальной: в ней одна из проблем, порожденных вмешательством человека в природу.

Эта проблема возникла сразу же, как были построены первые километры канала. Туркмены говорят: «Родит не земля, а вода». Вода, пришедшая в пустыню, в первый же год начала «родить»… водоросли и прочую растительность. Сначала редкие побеги тростника и рогоза радовали: как же — зелень. Но очень скоро в траве стали застревать моторные лодки, а пропускная способность канала упала в четыре раза. Канал только начал строиться, а над ним уже нависла угроза полного зарастания. Ведь здесь, под щедрым солнцем пустыни, водные растения каждые сутки вытягиваются на десять — пятнадцать сантиметров. Пробовали скашивать зелень косилками — получалось дорого и неэффективно. Пробовали «тралить» ее с помощью троса, который волочили два трактора, идущие по обоим берегам канала. Но приходилось каждую минуту останавливаться и очищать трос. А сорванные водоросли уплывали вниз и сбивались в настоящие запруды. Инженеры предлагали создать специальную машину для очистки русла. Но пока бы ее сконструировали, канал мог превратиться в цепочку тихих зарастающих озер.

И тогда вспомнили о жизни. Да, именно о жизни, подумав, что поскольку фауна и флора благополучно сосуществуют на Земле, то должно быть какое-то уравновешивающее начало. Амударья не зарастает благодаря своему бешеному нраву и еще потому, что там за тысячелетия сложился комплекс взаимно сдерживающих живых организмов. Но делать канал «бешеным» было вовсе не в интересах ирригаторов, и они начали искать другую «гирю», которой можно было бы уравновесить раскачавшиеся весы природы.

Выручили ихтиологи, вовремя вспомнившие о существовании травоядных рыб — белого амура и толстолобика. Мальков привезли сюда с Дальнего Востока, вырастили в рыбопитомнике, выпустили в канал. И рыба быстро справились с задачей, оказавшейся не под силу современной технике. Так были убиты сразу два зайца: решена сложная инженерная проблема и обогащена фауна канала.

Именно опыт Каракумского канала позволил травоядным рыбам начать триумфальное шествие по стране. Они удостоились упоминания даже в постановлении Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении охраны природы и улучшении использования природных ресурсов» и еще в одном важном документе, изданном от имени Президиума Академии наук СССР, — «Включение растительноядных рыб в число важнейших объектов прудовой культуры и озерно-речного рыболовства важно для решения крупных народнохозяйственных проблем: производства физиологически полноценных и дешевых белковых продуктов питания, мелиорации водоемов (борьба с зарастанием оросительных и сбросных каналов, водоемов-охладителей тепловых электростанций и др.), биологической очистки воды и улучшения санитарного состояния водоемов… Потребляя первичную биопродукцию, эти рыбы тем самым способны утилизировать солнечную энергию и элементы минерального питания растений с весьма высоким коэффициентом полезного действия, превосходя в этом отношении, по-видимому, всех домашних животных».

Вот ведь как, поистине золотая рыбка…

— Однако, — вспомнил я, — где-то здесь, в Карамет-Ниязе, и начались работы с травоядными рыбами?

— Есть рыбозавод, — сказал механик и почему-то пожал плечами.

— А можно туда съездить?

— Отчего ж нельзя?

Он посмотрел на Аранбая, потом на моторку, привязанную к перилам землесоса.

И уже через минуту мы мчались по сверкающей глади канала.

— Вы идите, а я подожду, — сказал Аранбай, причалив к заросшему камышом берегу.

— Зачем ждать? Я, может, долго.

— Чего там делать? Подожду. — И он пожал плечами точно как механик.

Плотная дорога вывела меня к густо заросшим арыкам. И я еще подумал о заевшейся рыбе, которая, очистив канал, почему-то не желает есть точно такую же траву в собственном арыке. А потом впереди открылся необычный для пустыни пейзаж с раскидистыми тополями и ясенями. Стоял возле дороги тростник в четыре человеческих роста, упругий, коленчатый и прочный, как бамбук. За ним виднелись болотистые низинки и полуразвалившиеся глинобитные домики. В следующих болотцах зеркала чистой воды были пошире, и наконец они превратились в квадратные пруды, густо поросшие по берегам плотными стенами камыша.