Путешествия в Мустанг и Бутан - страница 23

И сейчас мне казалось, будто я читаю книгу по истории Европы.

Король сказал, что у него было три сына. Старший, Ангду Ньингпо, был коронован 14 лет назад, но умер после 11 лет правления. Пришлось ему, старику, вновь взять скипетр в ожидании момента, когда младший сын, Джигме Дордже, сменит его на троне; средний сын стал ламой в Царанге.

Его величество многократно бывал в Катманду, а однажды ездил в Индию на паломничество к святым местам буддизма. Редкие путешествия не изменили ни его привычек, ни манеры одеваться. Единственной современной деталью в его облике были очки в черепаховой оправе, купленные в Индии. Остальные приметы современности во дворце представляли два ружья, висевшие на стене. Долголетняя изоляция и традиционное отвращение к западной моде гималайских жителей позволили им сохранить в неприкосновенности национальную культуру и обычаи. Король, кстати, сказал, что он прекрасный знаток этих предметов, и проявил готовность ответить на мои вопросы. К сожалению, отвечал он очень коротко, а расспрашивать в подробностях я не посмел.

В тот день я впервые услыхал из уст короля имя Аме Пала. Фигура этого легендарного воителя представлялась загадочной, но король сказал, что именно Аме Пал основал государство Ло, построив большую крепость-дзонг Кечер. Развалины ее можно и сейчас видеть над Ло-Мантангом. Король с гордостью сказал, что в нем те же «кости», что и у Аме Пала (в тибетском мире это означает, что человек считает себя прямым потомком). Подумав, король добавил, что он восьмидесятый по счету потомок Аме Пала.

— Когда жил Аме Пал?

— Очень-очень давно, — уточнил король.

Я спросил затем, кто были «трое святителей» — Ангун Зампо, Нгорчен Кунга Зампо и Калун Зампо.

— Откуда вы о них знаете? — удивился собеседник.

Я рассказал, что во время краткой остановки в Джелинге нам сказали, что «трое святителей» позволили людям пить спиртное, ибо «люди не мулы». Король улыбнулся. Ангун Зампо, сказал он, был сыном Аме Пала, а Нгорчен Кунга Зампо — знаменитый лама, принесший в Мустанг веру. Третий святой был «калуном» тогдашнего короля (слово «калун» означает «управляющий»). Все они прославились своими деяниями, и их нарекли «тремя святителями». Я в восторге воскликнул, что хотел бы записать это.

Была одна загадка, которую я непременно хотел выяснить: когда точно Мустанг попал в вассальную зависимость от Непала? Исторические труды дают разные даты.

В книге историка Снеллгрова утверждается, что после первой непальско-тибетской войны 1792 года княжество Мустанг, лежащее на северных склонах Главного Гималайского хребта, оказалось в вассальной зависимости от гуркхских королей. Более того, автор писал, что один из сыновей непальского короля получил титул короля Мустанга и был посажен на трон в Ло-Мантанге. Это противоречит данным старинных хроник, гласящим, что раджа Мустанга — бхот, то есть тибетец; нет никаких следов и того, что сын непальского короля когда-либо занимал здешний трон. Да и датировка событий вызывает сомнения. Король уточнил кое-что в этой истории.

После восьмидесятилетней войны, сказал он, Мустанг сильно задолжал радже Джумлы (это древнее государство на южных склонах массива Дхаулагири когда-то властвовало над Западным Непалом). Мустанг 20 лет выплачивал дань Джумле, а потом гуркхские короли завоевали Джумлу, и, таким образом, Мустанг продолжал выплачивать дань уже Непалу. Непальцы никогда не завоевывали Мустанга. Они просто взяли на себя обязательство покровительствовать ему и получали дань, которую тот отправлял раньше Джумле. Все это произошло в 1795 году, после окончания войны между Тибетом и Непалом.

Так приоткрылась первая завеса над тайной страны Ло. Я, конечно, желал узнать еще многое, но боялся злоупотребить гостеприимством старого короля. Однако тот по собственному почину стал рассказывать, что Мустанг делится на семь областей, вернее, семь районов, и глава каждого района взимает королевские налоги. Я неосторожно брякнул, нельзя ли мне ознакомиться с бухгалтерскими книгами или хотя бы узнать, какую сумму платит народ Мустанга своему монарху, но по выражению лиц собеседников понял, что зашел слишком-далеко…