Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован» - страница 19

всего выражения. Вторая сложность, с которой сталкивается комментатор стержневого события «Котлована», является следствием иносказательности всех коллизий строительства «общепролетарского дома», которое к тому же предполагает две формы: строительство воображаемое и фактическое. Определенные затруднения вызывает и необычное построение сюжетообразующего образа: «общепролетарский дом» имеет в повести человеческую ипостась — это девочка Настя. Обратимся сначала к «дому», всем формам его представления в «Котловане» и возможным интерпретациям данного образа.

Дом, на строительство которого попадает главный герой повести, должен стать для будущих жильцов надежным укрытием от непогоды, «чтобы дети там росли и жили, защищенные стенами и людьми» (193). «Дом должен быть населен людьми, а люди наполнены той излишней теплотой жизни, которая названа однажды душой» (33). Дом должен быть построен «вместо старого города», где есть еще «бедные жилища и скучные условия, а также кладбища» (191) и люди живут «дворовым огороженным способом» (32).

Данные фрагменты интересны в том плане, что в каждом из них актуализированы разные словарные значения лексемы «дом» — характерный для Платонова прием. В первом случае дом, о котором идет речь, — это «жилое здание»; во втором — «место, где хорошо и тепло и люди любят друг друга», в третьем — «место, где живут люди, объединенные общими условиями существования». Три приведенные выше характеристики будущего дома можно рассматривать как вариации на темы нового быта и оптимального устройства новых социалистических домов и городов, которые обсуждались на страницах периодической печати и были взяты за основу в некоторых реальных строительных проектах. Общепролетарский дом, изображенный в таком ракурсе, — вполне реалистический образ. На это его качество обратила внимание Эл. Маркштейн, которая пишет, что «общепролетарский дом у Платонова <…> имеет вполне реальный прототип в действительности»[61] в лице одного из тех домов-коммун и городов-коммун, которые в это время строили по особым проектам и с особой целью — изменить быт и создать лучшие условия для жизни и воспитания нового человека. Маркштейн приводит названия некоторых таких проектов (по сборнику «Из истории советской архитектуры 1926–1932 гг.»): «Проект социалистического расселения», «Дом-коммуна», «Квартал-коммуна», «Город-коммуна», «Жилище пролетария».

Но все-таки «общепролетарский дом», как неоднократно подчеркивалось в литературе о «Котловане», — не столько реалистический образ, сколько символ. Он опирается, как мы писали выше, на общую тенденцию языка к метафоризации ключевого слова, а также на ключевые метафоры сталинской эпохи «строительство социализма» и «здание социализма»: Платонов использует существующую в языке модель типа «общеевропейский дом», но наполняет ее новым политическим содержанием. С символической стороны «общепролетарский дом» предстает в следующих ситуациях:

«Единственный общепролетарский дом» предназначен для всего пролетариата данного города. Но «общепролетарский дом» — лишь первый шаг на пути к более совершенному строению, башне в середине мира, которую построят после дома и «куда войдут на вечное, счастливое поселение трудящиеся всего земного шара» (32).

Строительство в городе «единого здания», в которое «войдет на поселение весь местный класс пролетариата», М. Геллер и А. Харитонов рассматривают как аллюзию[62] на сталинское построение социализма в одной, отдельно взятой стране. Эту идею Сталин развивал в полемике с Троцким и его теорией «перманентной (непрерывной) революции», охватывающей сразу весь мир и переходящей из страны в страну. Проблеме распространения социализма Сталин уделяет внимание в некоторых работах середины и второй половины 1920-х годов: «Об основах ленинизма» (1924), «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» (1924), «К вопросам ленинизма» (1926), «Международный характер Октябрьской революции: К десятилетию Октября» (1929) и др. Полемизируя с оппозицией (так называемым «троцкистско-зиновьевским блоком»), Сталин настаивает на возможности «победы социалистического строительства» сначала в одной стране, которая должна стать «очагом социализма в океане империалистических стран»