Путевой рыцарь - страница 4

  Спешившись, мужчина подошел к тяжело дышащему мельнику. Сильные, мозолистые ладони схватили старика под руки, единым движением водрузив того на ноги. Тогда же мельник, в попытках справится с предательски дрожащими коленями, увидел перед собой мужчину на пике зрелости, могучего сложения, но прозябающего настоящим в нищете, судя по обноскам простой одежды. Немного более мускулистая, чем пристало воину, фигура, раздавалась в могучих плечах, а множество мелких точечных зарубок по внешней поверхности рук, покрывавших те от локтя и до кистей, не иначе как от летящих щепок и саднящих заноз, выдавали в случайном спасителе вчерашнего лесоруба и разнорабочего. Его волосы были рыжевато-коричневыми, но ближе к кончикам ощутимо светлели, приобретая цвет соломы. Именно эта незначительная, но примечательная черта отчего-то и успокоила мельника, быть может потому что цвета были теплыми и пастельными, выжженными светилом за много дней пути без головного убора, а может просто солома напоминала ему о колосящихся полях и о работе, что не могло не успокоить трудягу, возвращая того в привычную колею. Всадник не улыбался и не пытался успокоить. Его лицо было грубее лиц аристократов, и в то же время, не лишенное мужества, пускай и далекое от классического образа рыцаря в сияющих доспехах. Обычный путешественник, по счастливому стечению обстоятельств оказавшийся на пути в переломный момент, когда судьба мельника приняла роковой оборот, казалось бы, зайдя на финишный вираж. За то непродолжительное время, что его потчевали пинками, старик так и не успел распрощаться с жизнью, но не потому что не ждал смерти, а потому что это оказалось выше его сил.

  Удостоверившись, что со спасенным все в относительном порядке, мужчина продолжил наводить порядок на дороге. Только теперь, на расстоянии, мельник заметил, что тот был вовсе не таким и рослым, как показался на первый взгляд: чуть выше старика, да только он и сам далеко не из высоких. Все не решался задать вопрос, так и замерший на языке и теперь давящий недосказанностью, словно грудная жаба, боялся спугнуть свое счастье.

  - Не жилец... - путник стоял над оприходованным лошадью: тот еще был жив, был живым покойником. Видимо, несколькими сломанными ребрами дело не обошлось, или же осколок продел легкие, никто здесь не врачеватель, но так или иначе, разбойник истекал кровью и даже дышал с натугой, пуская алые пузыри по пересохших губах. Вопрос о выживании не поднимался, срок исчислялся часами, если не минутами. Он остановился над вторым.

  - Выживет, коли мы допустим, - голос принадлежал человеку, который так давно не был в обществе других людей, что почти разучился говорить, и теперь, изъяснялся отрывчато, плохо контролируя дикцию. Так давно в пути... То был неотесанный драматический баритон, испортившийся без ухода, и возьмись за него в свое время учителя, приложи к тому упорство - мог бы стать неплохим певчим. Мог бы иметь успех где-нибудь в Холлбруке и близлежащих регионах, не оглушительный, но все получше той жизни, что влачил теперь, а вот в Муттар с такими данными дорога была заказана, от окраины и к центру, музыкальные предпочтения разительно изменялись, от басов и срединных регистров, а также их промежутков на севере и, все дальше на юг, спрос имели высокие голоса. Впрочем, не похоже, чтобы рыцаря дня интересовала музыка, - превосходная новость для мельника.

  - Простите? Я так вас и не поблагодарил...

  - Когда заводится сорняк, его пропалывают, а общество, в общем и целом, оно как огород: ничего не уродит если запустишь, но, если трудиться не покладая рук, однажды, при виде урожая, твое лицо растянется в улыбке счастливого фермера, - и, пока в который раз за сегодня, огорошенный мельник переваривал услышанное, новоприобретенный знакомый принялся за остаточную прополку этой грядки. На кратчайший миг, светило моргнуло из-за затянутого стремительно плывущими тучами неба, выпустив один маленький лучик света, да и тот, едва оперившийся, разбился о прямую крестовину занесенного меча. Будь мельник хоть сколь-либо знаком с делом ратным, он бы, прежде чем разглядывать спасителя, обратил бы внимание на оружие, никак не соответствующее статусу владельца. Лезвие из лучшей стали все также томилось в затертых ножнах. Ближе к гарде, те были покрыты белым мехом, по всей прочей длине выцветшие коричневые с застежками для крепления. Клинок не был характерен текущему стандарту, - по всему выходила заказная робота, - со слегка удлиненной рукоятью и треугольным навершием. Видимая часть была лишена узоров и вообще каких-либо изысков. Его главной особенностью, ограничивающей функциональность, характерным отличием от распространенных сейчас, было архаично закругленное лезвие, чуть больше тридцати дюймов, даже не оголенное, оное хорошо выдавала форма тщательно подогнанных ножен. Этот меч пригодится для сечи - панцири колоть им не получится. Путник же нашел еще как минимум одно применение, "колоть орехи". В тот раз попался гнилой, ему хватило нескольких размашистых ударов, по и так уже почти готовой раскрыться внутренним содержимым, скорлупе, чтобы прекратить подавать признаки жизни.