Пять фараонов двадцатого века - страница 38

Конфликты между студенческими группами часто завершались кровопролитиями. Лидером одной из таких групп, претендовавшим на руководящий пост в студенческой федерации, был Лионель Гомез. Однажды он проезжал в автомобиле по извилистой улице в холмистом районе. На вершине холма находился Фидель Кастро с двумя приятелями. (По их уверениям — случайно). «Давайте прикончим его», — предложил один. «Хорошее дело», — согласился Кастро. Строгое следование морально-этическим нормам поведения, конечно, потребовало немедленно открыть стрельбу. Гомез получил тяжёлые ранения, но чудом выжил. Несколько прохожих были ранены.[192] Имя Лионеля Гомеза в «Автобиографии» Кастро не упоминается.

В 1944 году кубинский диктатор Батиста, под нажимом американцев, уступил верховную власть избранному президенту (тому самому Рамону Грау) и переехал во Флориду. Бунтарский дух кубинской молодёжи искал выхода и отлился в планирование военной экспедиции против доминиканского диктатора Трухильо. Политические пристрастия вооружённой молодёжи, стекавшейся летом 1947 года на мыс Кайо Конфитес, варьировались в широком диапазоне, так же, как и национальный состав: были не только кубинцы, но и добровольцы из Коста-Рики, Перу, Колумбии, Аргентины, Венесуэлы.

Кастро не мог остаться в стороне. Его отец был крайне недоволен политической активностью сына, пытался отговорить от участия, обещал в награду купить новый автомобиль. Но Фидель представил всю затею как моральный долг, лежащий на кубинцах.

— Ты забываешь, отец, что в борьбе за нашу независимость доминиканцы оказали нам огромную помощь пятьдесят лет назад. Сейчас пришло время отблагодарить их и помочь сбросить власть безжалостного Трухильо.[193]

Перед тем как появиться в лагере экспедиционной бригады, Кастро, через посредников, провёл переговоры со своими оппонентами из студенческой федерации и получил от них заверения в том, что во время военных действий они не станут стрелять ему в спину. Организация всей затеи была на невысоком уровне, никто не заботился о соблюдении секретности, и слухи о готовящейся атаке разлетались по всему Карибскому региону. Трухильо имел полную информацию обо всём и обратился к лидерам соседних государств с призывом утихомирить воинственных борцов за свободу. Президент Грау откликнулся на этот призыв, объявил вторжение незаконным и приказал кораблям, уже плывущим в Доминиканскую республику, повернуть.

Что оставалось Кастро в этой ситуации? Его неприкосновенность была обещана ему только на время военных действий. Теперь они отменялись, и его враги могли воспользоваться этим. Он выбрал вариант, показавшийся ему менее опасным: спрыгнул с корабля и проплыл с автоматом в руке восемь миль до кубинского берега по волнам, кишащим акулами. Остальные участники экспедиции по возвращении в порт были арестованы.[194]

В поисках определённой политической платформы Кастро не раз обращался к идее объединения всех испаноязычных государств, создания некого «Испанистана». В поисках поддержки этих начинаний он ездил в Венесуэлу и Панаму, где принял участие в демонстрациях за национализацию Панамского канала.[195] Весной 1948 года делегация кубинских студентов прибыла в столицу Колумбии — Боготу. Там им удалось встретиться с ведущим политиком страны, Хорхе Гайтаном, который выразил горячую поддержку их планам провести международную конференцию молодых противников колониализма, даже обещал выделить для этой цели большое здание в городе.

Встреча состоялась 7 апреля, а два дня спустя Хорхе Гайтан, «надежда колумбийского народа», был застрелен при выходе из своей штабквартиры. Взбешённая толпа тут же забила насмерть стрелявшего, лишив полицию возможности провести расследование и найти организаторов убийства.[196]

Город взорвался. Толпы разъярённых людей атаковали президентский дворец, здание парламента, полицейские участки, жгли дома, лавки, автомобили. Часть армии и полиции присоединилась к бунтующим, и было невозможно отличить тех, кто бесчинствует от тех, кто пытается навести порядок. Кастро был полностью захвачен стихией бунта. С ружьём в руке он метался по улицам, присоединяясь то к одной группе, то к другой. В какой-то момент он даже оказался в полицейском джипе и стал давать стратегические советы сержанту.