Пять фараонов двадцатого века - страница 61
Что же предлагалось взамен? В сентябре 1922 года Муссолини уже открыто заявлял, что с преклонением перед волей народных масс нужно покончить. «Сбросим с алтаря Его Святейшее Величество Демос!» Верховная власть будет принадлежать комитету из пяти фашистских олигархов, наподобие Директории, управлявшей Францией в период между якобинцами и Наполеоном.[282]
Загадочным и решающим моментом оставался вопрос: как поведёт себя армия? Окажет ли она вооружённое сопротивление маршу фашистских колонн на Рим или сохранит нейтралитет? Многие офицеры сочувствовали новому политическому движению и тайно обещали Муссолини поддержку или, по крайней мере, невмешательство. Но можно ли было полагаться на эти обещания?[283]
В августе 1922 года социалисты призвали страну к всеобщей забастовке. Муссолини объявил, что если забастовку не предотвратит правительство, это сделают фашисты. В Анконе, Легорне, Генуе они атаковали здания, принадлежавшие социалистам, уничтожали типографское оборудование их газет.[284]
В октябре в Неаполе состоялся съезд фашистов, на который съехалось 40 тысяч сторонников. Он призвал правительство премьера Факты уйти в отставку. «Столетие демократии закончилось!», объявил Муссолини. Началась подготовка к «Маршу на Рим». В планировании этого марша тайно принимали участие и армейские офицеры высокого ранга. Четыре тысячи фашистов разбили лагерь в Тиволи, в 22 милях от Рима, готовясь захватить водохранилище, снабжавшее столицу водой, и электростанцию. В задачу другого отряда чернорубашечников из Тосканы входил захват железнодорожного узла Монтеторондо. На вокзал в Капуе был нацелен отряд из Неаполя.[285]
Фашисты готовились к походу с большим энтузиазмом. Главной проблемой для них была нехватка оружия. Охотничьи дробовики, вилы, косы, кинжалы, дубинки — всё шло в дело, всё годилось. Где-то ограбили музей и вооружились мушкетами и пистолетами прошлого века. Где-то прокрались в полицейские казармы и очистили арсенал. Счастливцы сумели раздобыть динамитные шашки.[286]
Утром 28 октября четырьмя большими колоннами фашисты двинулись в направлении Рима с юга и севера. Правительство выпустило указ о военном положении, но король отказался подписать его, опасаясь развязать гражданскую войну в стране. Он не питал любви к новому движению, но оно, по крайней мере, не требовало отмены монархии, как это регулярно и громогласно делали социалисты. Наоборот, в октябре 1922 года фашисты в статьях и речах выражали горячую поддержку трону, провозглашали тосты в честь короля и его семьи. Виктор Эммануил Третий спросил у командующего генерала Диаза, выполнит ли армия приказ остановить наступление на Рим. Генерал обещал приложить усилия к тому, чтобы вооружённые силы остались верны присяге, но посоветовал монарху не испытывать лойяльность армии, в которой было уже слишком много убеждённых сторонников Муссолини.[287]
Не получив согласия короля на объявление военного положения, премьер Факта подал в отставку. Теперь опять всё зависело от того, что предпримут армия и полиция на местах.
С раннего утра армейские подразделения появились на улице перед зданием газеты «Пополо Италия» в Милане. Видимо, они ждали распоряжений из Рима: атаковать здание или защищать его от возможных нападений красных. В своих воспоминаниях Муссолини представляет дело таким образом, будто редакции пришлось отбиваться и он сам с ружьём в руках выскочил из дверей. Вдруг раздался шум моторов и из-за угла выехал танковый дивизион. Но дуче удалось вступить в переговоры с армейским командиром и условиться о перемирии.[288]
Тем временем и в доме Муссолини, и в редакции раздавались настойчивые телефонные звонки. Когда дуче, наконец, взял трубку, звонивший из Рима генерал Читтолини сообщил ему, что король приглашает его без отлагательства приехать в столицу для консультаций.
«Мне нужно письменное приглашение», — объявил Муссолини, к которому вернулось обычное самообладание.
Телеграмма была вскоре доставлена, но и она не удовлетворила дуче.
«Не для консуальтаций, а для формирования нового правительства», потребовал он.