Пять масок доктора Крикка - страница 16
Я дернула ногами, пытаясь разорвать путы, но они были слишком крепкими.
Удерживая меня на месте колючей клешней, насекомое продолжало обматывать меня нитью, затягивая ее все туже и туже.
Гигантский богомол заворачивал меня в толстый кокон.
— Нет! Пожалуйста! — визжала я севшим голосом. Я размахивала руками, но не могла дотянуться до исполинского насекомого. Я извивалась всем телом, пытаясь вывернуться из его лап.
Но безобразная тварь удерживала меня на месте. Она уже начала обматывать нить вокруг моей шеи. Виток за витком.
Работала она проворно. Вращала голенью, закутывая меня, как гусеницу, в непроницаемый кокон.
Последний виток захлестнул мою шею. И тогда насекомое начало покрывать ею маску, закрывавшую мое лицо. Оно собиралось туго примотать маску к моему лицу своей густой паутиной.
Нить туго перетянула нижний край маски. Через несколько мгновений она покроет мой рот.
Мне оставался последний крик.
— Питер! — закричала я. — Питер, ты здесь? СДЕЛАЙ что-нибудь!
Я услышала, как Питер выкрикнул мое имя. Затем его лицо возникло над моим.
Его глаза были широко раскрыты от страха. Рот разинут. Он тяжело дышал.
— Я… вырвался, — проговорил он.
— Сделай что-нибудь… — взмолилась я. — Скорее… Я не смогу дышать в коконе…
Несколько гигантских насекомых зашагали к нему.
Державший меня богомол не обращал внимания на Питера и продолжал закутывать меня в паутину.
Внезапно Питер шарахнулся прочь от меня. Сперва я подумала, что он намеревается угостить гигантских насекомых своими приемчиками каратэ.
Ан нет. Он ловко проскочил между чудовищами. Я видела, как он ничком бросился на землю.
Через мгновение он уже стоял на ногах. Он высоко поднял руку.
— Смотри, Моника!
Он помахал мешком со сладостями.
— Эй, смотрите! — прокричал он чудовищам. — Взгляните-ка на это!
Он высоко поднял мешок над головой. И вывалил все угощение на землю.
— Налетайте! — крикнул он, широким жестом указав на груду сластей. — Конфеты! М-м-м, вкусненькие! Это вам! Налетайте! Ням-ням!
Насекомые неподвижно застыли. Их блестящие черные глаза вращались. Челюсти ходуном ходили вверх-вниз.
Внезапно их крылья затрепетали за спиной. Насекомые разразились пронзительным «Ии-ии-ии!». Все как один. Звук походил на визг вгрызающейся в дерево пилы.
Они изогнули свои длинные, изящные тела, взметнув над спиной широкие слюдяные крылья. Склонившись над рассыпанными сладостями, они подбирали их своими мощными челюстями.
Визг потонул в чавканье и хрусте, когда они принялись жадно пожирать сладости Питера.
Огромный богомол, удерживавший меня в плену, внезапно замер. Белая нить провисла, когда он перестал плести кокон.
Он отвернулся от меня и кинулся на землю. Трепеща крыльями, он схватил в челюсти шоколадный батончик.
— Питер, скорее, — выдавила я.
Он прошмыгнул мимо пирующих насекомых и подковылял ко мне. Ухватившись за оплетавший меня кокон, он принялся срывать его обеими руками.
— Скорее, — шептала я.
— Я… я делаю, что могу! — крикнул он. — До чего липкая дрянь!
Он содрал часть кокона с моей талии. Затем начал лихорадочно стягивать паутину, оплетавшую мои ноги.
Срывая, раздирая и стягивая толстые нити, он то и дело оглядывался на огромных насекомых.
Трепетали огромные крылья. Ночь оглашалась дробным лязгом перемалывающих пищу зубов.
Питер содрал часть паутины с моих лодыжек. Он попытался бросить ее на землю. Но нити приклеились к его рукам.
Рывком я высвободила ногу. Развернулась и выдернула из кокона вторую.
Мои ноги дрожали и затекли. Я подрыгала ими, пытаясь разогнать кровь.
Питер схватился за паутину на моих руках.
— Нет, — сказала я. — Времени нет.
Я извернулась и соскользнула с куста на землю.
— Пошли, — прошептала я. — Бежим!
Питер сорвался с места и припустил вдоль кустов, прочь от насекомых.
Я заковыляла следом. Обе мои ноги еще не отошли от онемения. Я почти их не чувствовала. А руки по-прежнему были крепко связаны.
Я с трудом удерживала равновесие. Но знала, что надо бежать.
Сладостей им навечно не хватит. И тогда …
— О не-е-ет! — вскричал Питер, оглянувшись через плечо. — Они заметили нас! Они идут!
Мы с Питером развернулись и бросились вдоль зарослей кустов. То и дело я теряла равновесие и спотыкалась на палой листве.