Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах - страница 23
Хаим Хофман и Евгений Беркович. Берлин, июнь 2005
В фильме довольно подробно показана история мастерской инвалидов, где в потайной комнате за шкафом прятали от гестаповцев нескольких евреев. Но кто рассказчик? Такие странные усы в пол-лица?
Это директор-смотритель музея Хаим Хофман, израильтянин, уже двадцать лет работающий и живущий в Берлине. Среди спасенных хозяином мастерской Отто Вайдтом евреев была известная сейчас в Германии писательница Инга Дойчкрон[21], рассказавшая в своих книгах о пережитой трагедии.
В фильме есть еще несколько берлинских сюжетов.
Да. Например, рассказ о графине фон Мальцан, о которой я писал в очерке «Бей в барабан и не бойся беды»[22]или сюжет о «Женском бунте на улице роз»[23].
Макет шкафа, закрывавшего дверь в потайную комнату
В опубликованном ранее интервью с профессором Бенцем что-то говорилось об изменении взглядов историков на это событие?
Честно говоря, для меня эта история с женским бунтом никогда не казалась такой выдающейся, я бы не сравнивала ее с поступком Хозенфельда, например. Одно дело спасать постороннего человека, изгоя и иноверца, зная, что идешь на смертельный риск, а другое — выступить в защиту собственного мужа, да еще коллективно, вместе с другими женщинами. Не хватало, чтобы эти женщины спокойно приняли арест своих близких и даже не попытались бороться!
Памятник на Розенштрассе. фрагмент. Берлин
Некоторые историки до сих пор придерживаются точки зрения, что нацистская верхушка испугалась возможных волнений среди немецких родственников евреев, содержащихся в пересылочном лагере на Розенштрассе, и отпустила заключенных домой. Наиболее полно такой взгляд изложен в монографии Натана Штольцфуса «Сопротивление сердца»[24]. Об этом и я писал в своей заметке о «Женском бунте».
Согласно такой интерпретации власти освободили евреев из лагеря на Розенштрассе по требованию протестующих берлинских женщин. Более экстравагантное предположение выдвинула режиссер художественного фильма «Розенштрассе» Маргарет фон Тротта. По ее версии Геббельс приказал освободить схваченных евреев не только из страха перед беспорядками, но и из-за любовной интрижки с одной из протестующих женщин. Против такой интерпретации резко выступил профессор Бенц, опубликовавший ряд статей с острой критикой фильма фот Тротта.
Отец Эвелины Йохан Шельхаймер.
Из семейного архива Эвелины Шельхаймер
Известно, что было на самом деле?
В недавно опубликованной книге[25] Вольфа Грунера, ученика профессора Бенца, весьма убедительно показано, что весной 1943 года в планы нацистов не входила депортация евреев, находившихся в смешанных браках. Были защищены от уничтожения и их дети. Нацистские власти до самого конца войны так и не решились провести насильственный развод супругов, так как против такого развода непримиримо возражала католическая церковь. А без развода супругов уничтожение одного из них грозило протестами немецких родственников. Демонстрации женщин на Розснштрассе показывают, что опасения нацистов были не беспочвенны. Поэтому власти решили пока не трогать таких евреев, не депортировать их, а только удалить с военного производства.
Вы все же считаете поведение женщин героическим?
Без всякого сомнения. Вспомните, много ли Вы знаете случаев массовых протестов против сталинских репрессий? То, что женщины на Розенштрассе не знали о том, что их мужьям и детям на этот раз депортация не угрожала, не умаляет их мужества. Как подчеркнул профессор Бенц в нашем разговоре, подвиг не перестает быть подвигом, даже если он не повлиял напрямую на развитие событий.
Нет, меня не убеждает это сравнение. Ведь сталинские репрессии проходили под знаком «враг народа», предполагалась вина арестованного. О каком коллективном бунте могла идти речь? Кроме того, известно, что Сталин пошел дальше — он арестовывал и жен.
Я ни в коем случае не хочу сравнивать репрессии при Сталине с геноцидом при Гитлере. Но и Гитлер представлял евреев «врагами народа», при нем лозунг «евреи — наше несчастье» стал поистине всенародным. Поэтому открыто встать на защиту евреев, пусть даже мужей и родственников, требовало мужества.