Пятьдесят на пятьдесят - страница 8

Дверь была заперта снаружи.

Софи Тэлбот, согласно Закону о психическом здоровье от 1983 года, держали последние пять месяцев под замком. Нет, конечно, то была не тюрьма, больница, прибежище для неопасных для окружающих психов, но для нее она являлась тюрьмой. Причем попадала она в подобное заведение не впервые. Половину из последних десяти лет жена моя провела в разного рода заведениях для умалишенных. И, несмотря на должный уход и лечение, состояние ее только ухудшалось. Что ждало ее в будущем, оставалось только гадать.

— Есть поблизости какой паб? — спросил отец, прервав мои печальные размышления.

Мне нужно было быть в больнице самое позднее в девять. Я снова посмотрел на часы.

— Я ненадолго, максимум на час, — сказал я. — А потом можно и в паб.

— Вот и прекрасно.

— Машина у тебя есть? — спросил я его.

— Нет, — ответил он. — Приехал сюда поездом.

— А где остановился?

— В каком-то заплеванном отеле в Суссекс-Гардене, — ответил он. — Вернее, в частном пансионе. У станции Паддингтон.

— Хорошо, — решил я. — Отвезу тебя куда-нибудь выпить, потом доброшу до железнодорожной станции в Мейденхед, откуда поездом сможешь вернуться в Лондон.

— Замечательно, — улыбнулся он.

— Ну, тогда пошли.

И вот мы вместе стали толкать тележку к главным воротам ипподрома, затем перешли дорогу с оживленным движением.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил я его, пока мы толкали тяжелую тележку по глубокому гравию к входу на автостоянку.

— Всем понемножку, — ответил он.

— Букмекерство? — не отставал я.

— Случается, — кивнул он. — Но, по большей части, нет.

Похоже, он твердо вознамерился давать уклончивые и туманные ответы.

— Ну, хоть легальным? — спросил я.

— Случается, — повторил он.

— Но, по большей части, нет? — высказал я догадку.

Он ответил улыбкой и принялся еще усердней толкать тележку.

— Собираешься вернуться в Австралию? — спросил я, решив сменить тему.

— Да, наверное, — ответил он. — Просто на какое-то время надо залечь на дно.

— Это почему? — спросил я.

Он снова улыбнулся. «Может, оно и к лучшему», — подумал я, не знать почему.

Я оставил свою машину, надежный двенадцатилетний «Вольво-940», в заднем ряду на парковке под номером два, рядом с местами, отведенными для тренеров и владельцев лошадей. И, как всегда, пришлось заплатить за парковку. Букмекерам никаких скидок не полагалось.

Прежде места для букмекеров предоставлялись по старшинству и сроку службы, этот порядок до сих пор сохранялся в Ирландии. А вот в Британии места просто продавали, и, купив место один раз, букмекер оставался его собственником, мог оставить за собой или продать. Владелец места под номером один имел право первым выбирать, где поставить свой ларек на ипподроме, номер два выбирал вторым, и так далее. У меня был восьмой номер, его приобрел еще дед лет двадцать тому назад за весьма солидную сумму. Так что я занимал не самую лучшую позицию, но и не такую уж плохую.

Плата букмекера ипподрому, дававшая разрешение проработать один день на скачках, пятикратно превышала стоимость входного билета для посетителей. Так что, если посетитель каждый день платил за входной билет на ипподром сорок фунтов, как это было на Королевских скачках в Аскоте, для меня эта цена составляла двести фунтов. Плюс, разумеется, плата за входные билеты для Луки и Бетси. Так что в любой день на этом мероприятии, перед тем как принять первую ставку, в кармане у меня должно было находиться несколько сотен фунтов.

Были планы по изменению этой старой системы, но запустить их должны были только в 2012 году; новый порядок предполагал, что места для букмекеров будут выставляться на аукцион — кто больше даст, тот и в шоколаде. Букмекеры возражали, видели в этом покушение на свою собственность, на чем свет стоит кляли ипподромы за алчность, а все остальные считали, что все обстоит с точностью до наоборот.

«Где это и когда вы видели бедняка букмекера», — с ненавистью и презрением говорили люди. А все потому, что бедные букмекеры быстро вылетают из бизнеса. Вы и бедняка адвоката тоже вряд ли видели. И их также остро ненавидели все без исключения.