Пятисотлетняя война в России. Книга первая - страница 23

Это была война, которую нельзя назвать ни революцией, ни даже каким-то мятежом, ибо она оказалась совершенно бесплодной по своим последствиям в отличие от всех современных ей (плюс-минус 50 лет) европейских революций и междоусобиц, намного превзойдя их по продолжительности и беспощадности.

Фактически уничтожив страну, залив ее кровью и покрыв развалинами, эта война, по меткому замечанию историка, «не внесла в народную жизнь ни　одного нового начала, не указала нового пути ее будущему». И не могла этого сделать. Обе стороны просто пришли в полное изнеможение и, переводя дух, ждали нового момента. Обе стороны обогатились великолепным опытом для будущего, пройдя, по мнению историка, великолепную практическую школу «измен, раздоров, политического безумия, лживости, двуличности, воинственного легкомыслия, распущенности и личного эгоизма».

Эта война унесла последние крохи чувства гражданственности и взаимной ответственности властей и народа. Наступало время беспредела.

Первыми пришли в себя власти и, быстро избрав для себя нового царя-отрока, стали в спешном порядке лепить модель полицейско-рабовладельческого государства, на много столетий обогнав в этом отношении все тоталитарные режимы в мире.

Но и для народа это время не прошло даром. Он научился быстро организовываться в мощные вооруженные группировки, держа власти в состоянии постоянного военного напряжения и заставляя из года в год и из века в век действовать по методике Ивана Грозного.

Отчаянные попытки режимов Михаила Федоровича и Алексея Михайловича хоть как-то стабилизировать положение в стране не увенчались успехом. Новые свирепые законы привели к еще большему закрепощению народа и запретили упоминать царское имя даже в разговорах по любому случаю. Разбойные шайки, продолжающие рыскать по всей стране, грабили и убивали всех вокруг. Дворцовые интриги и таинственные смерти. Военные поражения.　Новые самозванцы с претензиями на престол. Обезглавливание, четвертование, колесование, сожжение, закапывание в землю живьем, сажание на кол, подвешивание за ребро, залитие горла металлом, сечение кнутом до смерти, отрубание рук, ног и пальцев, отрезание ушей, вырывание ноздрей, отрезание языков, клеймение — единственные способы общения народа и властей. Взяточничество, воровство, измена, интриги.

Таинственный самозванец Акундинов, летающий по Европе с претензиями на русский трон, выдает себя за сына Марины Мнишек царевича Ивана Дмитриевича. Его фантастические рассказы о чудесном воскресении не производят должного впечатления, и голландский купец предлагает правительству сногсшибательную сделку: арестовать «царевича» и обменять его на право торговли с Персией через Московию без пошлинного сбора. Правительственные чиновники смеются: только идиоты могут заплатить такую цену за проходимца, раскосые глаза которого и эбеновый цвет кожи выдают в нем, по крайней мере, африканское происхождение. Шитая белыми нитками авантюра! Оказывается, амстердамский купец лучше знал московские проблемы, чем целая армия ведомства по иностранным делам просвещенной Голландии!

Царевич под конвоем прибывает в Москву. После жестоких пыток и очной ставки с «матерью» он был публично четвертован, а голландцы более полувека пользовались торговыми льготами, время от времени потрясая с возмущением текстом договора о беспошлинном провозе товаров через все Московское государство.

А война тем временем продолжается, но уже на «цивилизованной» основе: в Московии появляется первый систематизированный свод законов — Уложение 1649 года, предусматривающее в 200 случаях смертную казнь и в 141 случае — сечение кнутом.

Народ не замедлил «цивилизованно» ответить страшной войной под руководством Степана Разина. Дергаются на виселицах и кончаются на колах представители администраций захваченных городов, светятся по ночам пирамиды отрубленных голов, не желавших примкнуть к восстанию. Контрмеры правительства адекватны — выжигаются и истребляются целые уезды, замешанные или заподозренные в мятеже.

Восстают крестьяне Придонского края, а также Тамбовской, Симбирской и Пензенской губерний. Их почти поголовно истребляют. Карательная экспедиция князя Долгорукого кровавым смерчем проносится над страной.