Пятисотлетняя война в России. Книга первая - страница 73

Если бы, скажем, белым удалось победить, то они в первую очередь были бы заинтересованы в быстрейшем налаживании хозяйственной жизни. Какой-нибудь завод, находящийся в частном владении, ими бы только приветствовался. Владельцем завода оказывался никому ранее не известный господин Н. Но все помнили, что этот завод принадлежал купцу Парамонову. Господин Н. показывал купчую, согласно которой Парамонов продал ему завод еще в 1916 г. Почему об этом никто не знал? Коммерческая тайна. Дело в том, что бывший владелец попал в очень трудное финансовое положение и не хотел огласки. А где он сейчас? Неизвестно. Господин Н. заявляет, что после заключения сделки он уехал из России и не видел г. Парамонова с 16-го года. «Есть, однако, данные, что Парамонов был схвачен и убит большевиками со всей семьей». — «Боже мой! Какие изверги! Какой был прекрасный человек!»…

Конечно, тут неизбежно могли быть отдельные досадные проколы, частные разоблачения. Возможно, что пронырливые журналисты выдвинули бы смелую версию о проведении подобной операции, находили бы свидетелей, выдвигали бы предположения, что вся экономика страны находится в руках большевистских агентов. Но доказательств в большинстве случаев найти не удалось бы. Да и не разрушать же из-за этого собственную экономику! Все работает — и прекрасно. А политические убеждения владельцев — это дело второстепенное. Чуть позднее, когда в ЧК появился отдел графологов и фальшивомонетчиков, заложников уже не беспокоили предложениями, а просто расстреливали, оформляя все нужные документы самостоятельно и на высоком уровне.

Было изготовлено огромное количество фальшивых банковских книг, векселей, заемных писем, купчих с пометками, комментариями и добавлениями, начиная с 1912 г., с подписями известнейших лиц, часть из которых уже успела умереть своей смертью, а часть была уничтожена. Причем часто такие люди уничтожались не только со всей семьей, но и с ближайшими сотрудниками, если таковых удавалось схватить. Все это предусматривалось на случай бегства из страны и крушения режима, а поскольку большевики никогда за все время своего 74-летнего правления не были уверены в завтрашнем дне, удивляясь больше всех, что их еще не скинули, то план, естественно модернизируясь и корректируясь, существовал всегда и дожил до наших дней.

Однако, к сожалению режим не рухнул. «Почитай, нет в России ни одного дома, у которого мы　прямо или косвенно не убили мать, отца, брата, дочь, сына или вообще близкого человека, — удивлялся Бухарин, — и все-таки Феликс спокойно, почти без всякой охраны пешком разгуливает (даже по ночам) по Москве; а когда мы ему запрещаем подобные променады, он только смеется презрительно и заявляет: „Что?? Не посмеют, пся крев!“, — и он прав: не посмеют… Удивительная страна!» И вещи в ней происходили поистине удивительные!

Из-за границы в Москву приходили шифровки следующего таинственного содержания:

«Удалось расшифровать счет в банке Кройза и Функа (Берн) за номером В — латинское, С — латинское, триста сорок восемь пятнадцать девяносто шесть ноль ноль семнадцать, Зет — латинское, Т. Счет в 1 миллион 800 тысяч швейцарских франков принадлежит Парфенову Никодиму Пантелеевичу — акционеру об-ва „Кавказ и Меркурий“. Девиз счета выяснить не удалось. Керд».

Не зря Дзержинский ездил в Швейцарию, не зря старался и Парвус. Банки не только принимали не отмытое от крови золото, но и наводили на своих клиентов ЧК, поскольку подобную шифровку мог прислать только банковский служащий. К шифровке подколота справка:

«Парфенов Никодим Пантелеевич, инженер-мостовик и промышленник, акционер Волго-Каспийских компаний речного судоходства. В настоящее время находится в Киеве у белых».

Ничего, подождем. Никуда ты, голубчик, не денешься. Сам нам скажешь и девиз, и все остальное, необходимое для снятия денег. И за границей тебя　достанем, если надо. Естественно, что уже все, кто хоть как-то контактировал с главарями новой власти, ходили с карманами, набитыми валютой и золотыми монетами. Почему-то в те времена было еще не совсем ясно, кому это можно, а кому нет. С иностранной валютой попался даже знаменитый машинист «легендарного» паровоза № 293 Финляндской железной дороги Ялава, доставивший Ленина в Петроград накануне переворота.