Пятисотлетняя война в России. Книга первая - страница 74
За хранение иностранной валюты и золота многочисленные, дублирующие друг друга декреты и указы, предусматривали расстрел без суда и следствия. Если же очень повезет, то конфискацию.
Спасать машиниста пришлось лично Ленину. В записке известному чекисту-палачу Уншлихту вождь мирового пролетариата пишет:
«Лично зная тов. Ялаву с 1917 г., я подтверждаю его несомненную честность и прошу распорядиться, о немедленной выдаче ему отобранных у него денег. Прошу прислать мне копию распоряжения Вашего с указанием имени ответственного за исполнение лица? Второе: прошу затребовать все документы об обыске у т. Ялавы и прислать их мне. Прилагаемое прошу вернуть. С ком. приветом Ленин».
«Товарищу Ленину, — срочно телеграфирует Уншлихт. — По существующим положениям иностранная валюта подлежит конфискации, что, вероятно, и сделала Петгубчека. Время и место ареста Ялавы не указано, что влияет на срочность исполнения Вашего распоряжения. С коммунистическим приветом Уншлихт».
На телеграмме Ленин пишет резолюцию:
«т. Н. Горбунов!.. скажите мне итог: 1) Возвращены ли деньги? 2) Какое наказание отбыл Ялава и когда окончил? 11/VI. Ленин». На запрос управделами ВЧК ответила, что Ялаве возвращено «все, кроме золотой, серебряной и иностранной валюты».
Таким образом «золотой курьер» Ялава, вывозивший золото в Скандинавские банки, попался, так как, конечно, кое-что у него «прилипло к карманам». И, естественно, было обнаружено и изъято. Но не все, имевшие старые заслуги, отделывались так легко, т. е. простой конфискацией.
«Сгорел» и бывший друг Распутина председатель Кронштадтского ЧК легендарный князь Андронников. Воровал князь крупно, но и работу делал гигантскую. Помимо отправки грузов в Германию и Скандинавию и дальше — в Соединенные Штаты через Кронштадт, он еще и обрабатывал заключенных в знаменитых кронштадтских тюрьмах, куда направляли особо упорных, не желавших ни под каким видом отдавать свои состояния, подписывать купчие и называть шифры своих счетов. Бывший князь с каждым работал индивидуально, выжимал из них все, но далеко не все докладывал начальству, составляя собственную шифрованную картотеку.
Дважды выкручивался он и от дела Урицкого, и от дела Бокия, ловко перекидывал деньги на собственные секретные счета в двух банках в Швейцарии и Швеции, да не знал по наивности, что из банков идет секретная информация в Кремль.
«Архиважные» и «конспиративные» задания выполнял князь-чекист как до переворота, так и после него. Назначенный в ЧК Кронштадта по рекомендации Ленина и Дзержинского, Андронников прекрасно знал, куда и с каким грузом уходят от кронштадтских причалов в туманную мглу Балтики таинственные пароходы под непонятными флагами, а то и вовсе без флага. А потому, после крушения Германии настал и его час.
Но такого человека, как князь Андронников, убрать было не так легко. Слишком высок был его авторитет в ЧК. И действовать надо было «архиделикатно». На такой случай Ленин имел при себе небольшую команду исполнителей, числившихся при Управлении СНК и не имевших к ЧК никакого отношения. Занималась команда внутрипартийными разборками, когда дело касалось большевиков с большим дореволюционным стажем. Нечто вроде комиссии партконтроля, но с гораздо большими полномочиями.
И все дело князя шло не по чекистской, а именно по партийной линии, для чего Ленин направил секретное письмо Зиновьеву в Петроград следующего содержания: «Тов. Зиновьев. Прошу назначить исключительно партийных, опытных, абсолютно надежных товарищей для расследования поведения… б. князя Андронникова (друга Распутина, Дубровина и т. д.), служащего в ЧК в Кронштадте. Председатель Совета Народных Комиссаров. В. Ульянов (Ленин)».
Все припомнили бывшему князю: и дружбу с Распутиным и Дубровиным, и службу в Синоде, и дела с царским двором, но расстреляли за шпионаж в пользу Германии. Занятно!
1 марта 1919 г. в Москве открылся международный съезд «левых социал-демократических партий», который 4 марта объявил себя Первым конгрессом Коминтерна. Раздираемые завистью и восхищением, авантюристы всего мира ринулись в Москву в надежде урвать для себя какую-то долю от небывалого в человеческой истории разбоя и получить методику для подобного же уничтожения собственных стран.