Пятницкий - страница 23

— Ну наконец-то! Мы очень тревожились за вас. — Легко улыбаясь, она оглядывала Иосифа. — Так вот вы какой, Тарсик! Володя, Володя! — позвала она. — Иди скорее. Знаешь, кого привел Носков?

Из другой комнаты вышел Ленин.

— Смотри, Володя, наш знаменитый Монте-Кристо действительно совсем еще мальчик. Да сколько же вам лет?

— Уже двадцать один, — пробормотал Иосиф.

Пожав руку Иосифу, Ленин расспросил его о деталях побега из Лукьяновки, о том, где и как он устроился, потом перешел к делу. Речь шла об использовании молодого революционера для организации постоянного транспортного пункта, чтобы доставлять «Искру» и нелегальную марксистскую литературу в Россию.

Делу этому Владимир Ильич придавал огромное значение. Транспортный пункт предполагалось создать в Берлине.

Иосиф с понятным волнением принимал это поручение от Ленина. Да, он был неплохим агентом «Искры», но достаточно ли этого, чтобы вести теперь самостоятельную работу еще и в условиях чужой страны, почти не зная немецкого языка? «Должен справиться, должен», — мысленно убеждал себя Иосиф, а Владимиру Ильичу только сказал:

— Постараюсь. Думаю, что сделаю все как надо.

Один из крупнейших городов Европы, Берлин ошеломил и подавил юношу из Вилькомира — ему Вильно, а тем более Киев казались гигантскими городами. Совершенно не зная языка, всем чужой, бродил он по Кайзер-вильгельмштрассе и Фридрихштрассе — широким, бесконечно длинным улицам, обрушивавшим на него грохот движения: громкие раскаты подземки, вдруг вырывавшейся из недр земли, вой клаксонов, визг тормозов, шуршание шин и топот, топот, равномерный топот множества ног, массирующих тротуары.

Его поражали тяжеловесность зданий, словно вырубленных из целых скал, необозримость площадей, монументальность памятников… Позже зимний Лондон, прокопченный и задымленный до густой черноты, видный всегда лишь сквозь мелкую сетку дождя, падающего с низкого, беспросветного неба, показался ему еще огромнее и страшнее Берлина. Пока же он вышагивал по Берлину, старался привыкнуть к громоздким его масштабам и преодолеть в себе страх перед ним. Ведь здесь же предстояло ему не только жить неизвестно сколько времени, но и наладить работу, по существу еще не начатую по-настоящему.

Поразил Пятницкого и внешний облик немецких рабочих. Когда вместе с Гальпериным он зашел в одну пивную — излюбленное место встреч членов социал-демократической партии — и увидел солидных людей, одетых в добротные тройки, безмятежно попивающих пиво из высоких стеклянных кружек, он решил, что это ошибка, что здесь собрались и балуются черным баварским пивом самые доподлинные буржуи.

Островком, к которому он, как утомленный, задыхающийся пловец, наконец-то подплыл, была берлинская группа искровцев: Михаил Георгиевич Вечеслов, Петр Гермогенович Смидович, мать и дочь Бах. У Бахов собирались и русские эмигранты, и берлинские студенты.

Поездка в Лондон, о которой уже упоминалось, помогла Осипу, теперь уже Пятнице, представить характер своей работы в транспортном пункте и вообще ориентироваться в обстановке, сложившейся к тому времени в кругах русской революционной эмиграции. Ведь в Лондоне жил его политический наставник и тезка Блюменфельд. Он снова набирал «Искру», а жил в одном доме с Мартовым, Засулич и Дейчем. Все они показались Пятнице людьми необыкновенного ума, большой чуткости и доброты. Почти все время, проведенное в Лондоне, Пятницкий пробыл в их обществе, только раз посетил Ленина, да еще два или три раза обедал вместе с ним и Надеждой Константиновной, с Мартыновым, Носковым, Засулич.

Познакомившийся и сблизившийся с создателями «Искры» Осип вернулся в Берлин, чтобы вместе с Гальпериным наладить транспорт литературы, прием и отправку людей. Трудное это было дело, и легло оно на плечи всего двух человек…

Но скоро Осип остался и вовсе один — здоровье Гальперина оказалось настолько подорванным, что ему не под силу стало делить с Осипом тяготы работы, требующей постоянных разъездов, сугубой осторожности и огромной находчивости.

В конце 1903 года, точнее 26 октября, Гальперин писал Пятницкому в Берлин: «Обращаюсь к вам от имени ЦК с просьбой взять на себя обязанность представлять его интересы в Берлине, установить сношения с группой, организовать распространение литературы, устанавливать связи и вообще взять в свои руки ведение местной работы в Берлине и по всем делам сноситься по известному вам адресу… От имени ЦК и попросите местную группу обращаться по всем нуждам к вам…» Вот уж истинно и швец, и жнец, и на дуде игрец!