Рамаяна - страница 14
Не нужно мне, Васиштха, лучшего благотворепья,
Чем эти, на пальмовых листьях, плоды и коренья!
Когда удалюсь из обители этой безгрешной,
Да будет мне благословением взор твой утешный!»
Однако мудрец не хотел с Вишвамитрой расстаться,
И царственный гость наконец принужден был остаться.
Не мешкая, Васиштха кликнул рябую корову.
К нему Камадхену явилась по первому зову.
Не то чтобы пестрая шерсть придавала ей цену:
Умела желанья людей исполнять Камадхену!
Отшельник премудрый сказал ей: «Лесную обитель
Украсил своим посещеньем великий властитель.
Царя с многочисленным войском порадую пиром,
И после того отпущу Вишвамитру я с миром.
Тебя, Камадхену, затем я призвал па подмогу,
Чтоб каждому яств и напитков досталось помногу.
Что — сладко, что — горько, что — терпко, что — остро, что — кисло,
Что — солоно, — сравнивать вкусы людские нет смысла!
Сластена — один, у другого душа просит перцу.
Старайся, чтоб каждому кушанье было по сердцу!»
Корова, премудрому Васиштхе вняв с полуслова,
С отменным стараньем исполнила волю святого,
Тотчас угощенье для пиршества было готово.
И сахарный свежий тростник, и душистая ладжа —
От жареных зерен таких не откажется раджа!
Холмы белоснежного риса и сладостей груды,
Молочные реки и с пальмовым соком сосуды.
Мясные навары, похлебки с приправою пряной,
Настойки, валящие с ног, и напиток медвяный.
Жpeцам и царевым советникам было раздолье.
Пришлось по нутру и воителям это застолье.
Тьма-тьмущая лучников там, не чинясь, пировала,
Но Васиштха всех ублажил, накормив до отвала.
Сияя, как солнце весеннее в месяце читра,
С восторгом сказал святожителю царь Вишвамнтра:
«Не ты мне, по я тебе, брахман, воздать был обязан
Почет небывалый, что здесь мне тобою оказан!
Отшельник святой! Предложу тебе славную мену:
Сто тысяч коров получай за свою Камадхену.
Тебе обещаю лелеять ее и беречь я.
Жемчужину эту отдай мне, Сосуд Красноречья!
Сокровища нужно вставлять в золотую оправу.
Сиянье камней дорогих венценосцам по праву.
Отнять у тебя Камадхепу могу я по праву!»
Но дваждырожденный ответил: «Мне цену любую
Сули — ни за чю не отдам Камадхену рябую!
Ты вверился ложной надежде, Врагов Истребитель:
Жилищем, как прежде, ей Васишгхи будет обитель!
Недаром пекусь я об этом созданье чудесном,
Как честью своей дорожащий — об имени честном.
Какую замену найду я священной корове?
Желанья и нужды мои Камадхену не внове.
Воздать ли дары прародителям, жертву ли богу —
Я кликну ее, и она прибежит на подмогу.
Возможно ль расстаться мне с этим твореньем волшебным —
Усердным, разумным и добрым, как воздух потребным?»
Горя нетерпеньем, властитель откликнулся с жаром:
«Тебя, святожитель, обрадую царственным даром!
Четырнадцать тысяч слонов получай, Добросклонный!
При них — золотые стрекала, украсы, попоны.
Вдобавок сто восемь златых колесниц,
Беспорочный, Коней, четвернями влекомых, окраски молочной.
А также объезженных славно, лихих, но не буйных
Одиннадцать тысяч моих скакунов златосбруйных.
И тысячу тысяч лоснящихся, сытых, дебелых
Коров — краспошерстых дымчатых, бурых и белых.
Отшельник премудрый, коль скоро мала тебе плата,
Проси у меня сколько хочешь алмазов и злата!»
Но Васиштха молвил: «Чрезмерна она иль ничтожна,
Желаний своих исполненье продать невозможно».
Тогда Вишвамитра, открыто не выказав гнева,
Велел Приближенным украсть Камадхепу из хлева.
«Была я доверчивой, преданной, кроткой, послушной!
За что ты отверг меня, Васиштха великодушный?
Утратив хозяина, в руки владельца второю
Попала я! — слезы лия, сокрушалась корова. —
Желанья святые твои выполнять было любо,
А царские слуги со мною обходятся грубо.
Тобою накормлена рать Вишвамитры радушно,
А этот злохитрый тебя обокрал криводушно!»
Постылую стражу свою разметав, Камадхепу
Тем самым конец положила докучному плену.
У хижины, листьями крытой, беглянка с любовью
Прижала к ногам святожителя морду коровью:
«Хозяин мой благорассудный, зачем ты дозволил,
Чтоб этот неправый властитель меня обездолил?
Зачем на глазах господина, рожденного Брахмой,
Меня увели, невзирая на горе и страх мой?»
Ответил подвижник: «Тебя он похитил бессудно.
Тягаться с монархом, владеющим ратью, мне трудно!