Раннее государство в Древнем Египте - страница 56

, 209–213] размещенная там иноплеменная рабочая сила, по одной из версий, именуется hntj-lf^>ͻt, т. е. опять-таки просто "чужеземцы" [Goedicke 1967]; такое обращение к ним египтян, а также занятость в царском поминальном хозяйстве роднит этих людей с h^>ͻst(jw) Усеркафа, направленными на строительство его пирамиды.

Не кроется ли за отмеченным феноменом определенный сдвиг во внешней политике староегипетских царей, обусловленный внутриполитическими неурядицами, которые угрожали богодержавному статусу Мемфиса и вынуждали фараонов терпимее относиться к "варварскому" населению "пустынных", "нагорных" и прочих "перевернутых" страд именно по причине возраставшей зависимости от их ресурсов, в том числе трудовых, в периоды обострения конфликтов с регионами? Так, "деликатный" Усеркаф, призвавший иноземную рабочую силу уже на стадии закладки своей пирамиды (соответствующая надпись датируется вторым годом его царения), наследовал завершившему IV династию Шепсескафу, который вместо пирамиды воздвиг себе мастабу [Jequier 1928] — что, по всеобщему мнению, свидетельствует о глубочайшем кризисе центральной власти в Египте на том этапе (добавим: и заставляет предусмотреть вероятность дезорганизации отлаженной индустрии пирамидостроения, включая такой ее аспект, как ежегодная готовность направляемых в столицу региональных строительных и технических рабочих подразделений). Преемник Усеркафа Сахура, по его собственному заверению, снаряжал морскую экспедицию за переднеазиатской людской "данью", руководствуясь исключительно благими побуждениями ("Начато добром…"), за которыми может крыться как абстрактно-миролюбивый, так и конкретный дароподательный (вещественный или ритуальный) жест в сторону чужеземцев, снискавший фараону их ответное признание ("Добро-Хор, властелин нагорий всяких…"). Как таковая, версия Сахура о ненасильственном перемещении в Египет палестинцев вполне заслуживает доверия: весьма вероятно, что "солнечная" V династия, принизившая Хора и по этой причине оказавшаяся на заре своего правления в сложном внутриполитическом положении, тяготилась войной на несколько фронтов (вспомним изображение пленных ливийцев в том же заупокойном храме Сахура) и была кровно заинтересована в налаживании добрососедских контактов с Передней Азией.

Установление более дружелюбных отношений Мемфиса с окружающими иноземными странами, обеспечивавших возможность перераспределения государственных людских ресурсов из воинской в хозяйственную сферу, наверное, в какой-то мере отвечало и интересам расширявшейся египетской колонизации Дельты. При этом предполагаемый отток коренных египтян из войска мог отчасти компенсироваться привлечением туда так называемых "мирных" эфиопов [Перепелкин 1988б]. С другой стороны, информация источников, касающаяся эфиопских ополченцев в Египте, возможно, прямо свидетельствует о недостатке рабочих рук в позднестароцарском государственном земледелии: специальными указами, исходившими из "Местожительства", служивых эфиопов (как чужаков?) запрещалось привлекать к полевым работам [см., н-р. Urk. I, 212; ср.: Берлев 1972, с. 67], что, скорее всего, говорит об актуальности подобной практики, которая, в свою очередь, никак не ассоциируется с избытком земледельческой рабочей силы в хозяйстве фараонов.

Итак, согласно нашему предположению, к началу V династии Большой Дом оказался на грани экономического кризиса, наметившегося, в частности, по причине разлада традиционного дарообмена между "нутром" и номами. Напротив, личные вельможеские домовладения, по-видимому, стояли на пороге быстрого наращивания своего хозяйственного потенциала, что подтверждается распространением в эпоху V–VI династий на местах многочисленных скальных гробниц областной знати, которые служат нам одним из важнейших источников информации о староегипетских общественных отношениях. С очевидным фактом расцвета сановничьих домов позднего Старого царства согласуется наша мысль о сосредоточении ими дополнительных материальных и трудовых ресурсов за счет урезания доли "Местожительства" в областных доходах. При этом за "ресурсосберегающей" политикой номархов, помимо их религиозно-политического конфликта с царями — "сыновьями Ра", могло стоять и ухудшение экологических условий в Египте во второй половине III тыс. до н. э., связанное с иссушением климата, снижением разливов и наступлением на нильскую пойму песков из западных пустынь [