Раннее государство в Древнем Египте - страница 58

, Taf. 1, 6, № 2].

Организация "дворов"-hwwt Большим Домом [cp.: Jelinkowä 1950; Junker 1939] едва ли могла осуществляться, минуя царские земли. При всей очевидности этого тезиса попытаемся, тем не менее, его подкрепить, а заодно и представить проблему истоков древнеегипетского государственного землевладения в новом ракурсе. Выше мы не случайно заострили внимание на скотоводческой специализации hwwt, вошедших со второй половины Старого царства в состав вельможеских "домов собственных" Вспомним: в силу качественной сезонной изменчивости ландшафта древней долины Нила здешнее скотоводство имело свою специфику: ежегодно во время разлива стада домашних животных, пасшиеся в пойме, требовалось переводить на недоступные половодью территории, в частности, на так называемые "высокие земли" (в староегипетском обиходе — k^>ͻjt [Виноградов 1969; Gardiner 1941–1948]). Отсюда предположение: "дворы"-hwwt, заведовавшие перегоном и учетом стад, располагались преимущественно (если не всецело) на возвышенной кромке Долины вне зоны разливов (не с этим ли, кстати, отчасти связан тот факт, что "дворов" источниками зафиксировано гораздо меньше, чем "городков" [Перепелкин 1988б], возникавших как на землях-k^>ͻjt, так и в обширной заливной пойме?). Во всяком случае, в известных указах Лепи II "двору" (hwt) srwd Mnw Nfr-k^>ͻ-R^>c ("Укрепляет Мин Неферкара") его топография обозначена в точном соответствии с нашим допущением: к" (пр. [cp.: Urk. I, 287, 1]) hwt tn [Urk. I, 292, 1] — "холм двора этого" (подчеркнем: слова k^>ͻͻ — "холм" и k^>ͻjt — "высокая земля" однокоренные [Faulkner 1991], что может служить дополнительным доводом в пользу идеи о внепойменном положении hwwt) [ср.: Перепелкин 1988б, с. 216]. "Дворы" раннединастических царей, по-видимому, также стояли на "высоте", ибо их церемониальное основание — как и все прочие обряды, о которых идет речь в летописи Палермского камня — приходилось на сезон разлива.

Остановимся еще раз на этом времени древнеегипетского года. Выше мы отметили исключительное значение половодья для самоорганизации архаического общества и формирования протогосударства в долине Нила. Население, вытесняемое наводнением из поймы, концентрировалось на незатапливаемых территориях, одним из наиболее вероятных следствий чего было резкое возрастание общественного влияния вождеской и жреческой элиты, игравшей первые роли в тех многочисленных массовых ритуальных действах, которые ежегодно на несколько месяцев разлива, по-видимому, становились главным содержанием социальной жизни Египта. Об организующем значении такого рода мероприятий и масштабах царского в них участия ("сопровождения Хора", "воссияния правителя Верхней и Нижней Земли" и т. п.) дает яркое представление Палермский камень.

Итак, если древнейшая государственность в Египте произрастала на "высоких землях", есть лишний повод связывать находившиеся на них "дворы"-hwwt, носившие имена царей, с исконными землевладениями Большого Дома. Высказанные соображения наводят на мысль, что в основе структурных изменений, затронувших "дома собственные" второй половины Старого царства, лежало активное внедрение на данном этапе в вельможеские хозяйства органически чуждого им "нутряного" — государственного компонента [ср.: Перепелкин 1988б]. При этом царское "Местожительство" — "нутро", похоже, поддерживало тесные контакты с "дворами", переданными царями в "частное" владение: об этом может свидетельствовать тот факт, что за управителями "дворов" hk^>ͻw-hwwt, при всей их подотчетности "домашней" администрации, нередко сохранялись ответственные государственные должности (например, царского писца). Попытаемся разобраться в этом феномене.

Наша гипотеза такова. Прежде всего повторим, что повсеместное проникновение "дворов"-hwwt в санов ничьи частные домовладения началось с V династии — тогда же, когда, как мы полагаем, Большой Дом развернул хозяйственное освоение Нижнего Египта. Приведенная в этом параграфе количественная оценка земельного фонда, приходившего с Дельтой в царские руки, позволяет уверенно говорить о том, что с такими приобретениями "поделиться" с тем или иным вельможей (номархом) несколькими "дворами" цари могли без всякого ущерба для собственного благосостояния. Другой вопрос — зачем им это было нужно.