Ранние стихи - страница 4
Нащучен рок — от страха взмок:
Ты станешь мокрой щукой».
«Прошу, мой брат, — меня едят,
Но лучше быть наживкой
Мне для тебя — тащи любя
Ту рыбу, в коей жив я».
«Коль то форель — смогу скорей
Поймать и даже взвесить,
Коль это щука — одна с ней мука:
Возиться минут десять».
«Дан малый срок — чтоб сгинул рок,
Чтоб брат твой не пропал».
«Минут за пять — сраженье б дать,
Но шанс ужасно мал».
«Беда, когда кровь как вода,
А сердце словно сталь».
«Ах, пожалей — уж много дней
Как я бесчувствен стал.
Желанье сердца просто — поймать бы
рыбы вдосталь,
Но злоба все растет.
С тьмой окуней — не стал добрей,
Скорей наоборот».
«Вернуться б в Твифорд, в нашу школу,
Жить с розгой веселей!»
«И так веселый — гонял в футбол он,
Сиди средь карасей».
В речной водичке — беспечней птички,
Бездельник ты, игрок;
Прозрачна леска и прелестна
И лучше книжных строк.
Лишь удочка над головой,
Готовая упасть,
Ты здесь пожил, корпел, учил —
Уж научился всласть.
Но где форель-старуха — курноса,
с белым брюхом?
(Не вспомню без улыбки.)
Люблю я, брат, ее сто крат
Сильнее прочей рыбки.
Хочу к обеду, между прочим,
Ее зазвать из речки,
Коль жарко очень — черкну ей строчку
И мы назначим встречу.
Она не выходила в свет,
Не знает обращенья,
Кто как одет — и то секрет:
Возьму ее в ученье.
Доносит ветер: «злой», «любезный»,
«Страдаю пуще зверя»,
А брат же с логикой железной
Ответил: «Я не верю».
«Что-что? Прелестней плавать всюду,
Чем вдавливаться в ил?
Взгляни на блюдо, где рыбок груда, —
Как натюрморт сей мил!
Что? В грязной тине — тебе противно
Их плаванье, мерцанье?
Ах ты дурак! Ведь их пора
Убить, не созерцая.
Всяк пустослов устал от слов
О красоте творенья:
Как мчится птица — форель резвится,
Ликуя от движенья.
Так насладись, взирая ввысь,
Живешь в прелестном зданье.
Но слаще речь — как рыб подсечь,
Чем вздор о мирозданье.
Все говорят: кому дан ум,
Тот любит божьи твари.
Зачем же ум, когда нет дум,
Как их ловить и жарить».
«Дом и друзей — возьми скорей
Из банки — денег груды,
Противен кров средь плавников,
Спаси меня отсюда!»
Сестра из дома вышла смело,
Чтоб братьев повидать,
Когда ж узрела — как плохо дело,
То начала рыдать.
«Что за наживка на крюке?
Скажи мне милый брат!»
«Трубастый голубь там в реке
Молчит, а я не рад».
«От голубя напрасно ждешь
Ты песенок, к тому же
На голубятню не похож
Загон, где я погружен».
«Что за наживка на крюке?
Скажи мне милый брат!»
Он крикнул: «Младший брат в реке.
О горе мне и ад!
Я зол. И звать пора
Мне смерть, и не одну.
Прощай, прощай сестра,
А я пошел ко дну».
«Когда же ты придешь назад?
Скажи мне, милый брат!
Ведь блюда с рыбою стоят
И ждут, что их съедят».
И сердце вдруг разорвалось,
И молвила печально:
«Один промок насквозь-насквозь.
Другой — придет ли к чаю?»
(1853)
Леди ковша
Он вечером допил фиал
И на холме, как царь, стоял
И совершил свой путь к Морскому
Параду с грустью и тоскою.
(То есть к отважным Морякам,
Что «маршируют по волнам»,
Точнее — здесь виднелась гавань
Для тех, кто не умеет плавать.)
Итак, он в город шел блуждая,
Аллеи шагом измеряя,
А путь домами так стеснен,
Что кажется, они поклон
Друзьям через дорогу шлют:
«В бой, друг! Увидимся мы тут».
Прошаркал лестницей крутой,
Парящей в небе над землей,
Сюда взойдут бедняк, богач
И время — медленно, не вскачь.
Он был внимателен к наряду,
На волосах его — помада,
И был — лентяи подтвердят —
Наиредчайший в мире франт.
Все, видя, как идет он томно,
Родов стариннейших потомком
Его сочли, не зная — он
В кухарку — да, в нее влюблен!
Он на брегах стоял, вдыхая
Беспечность зыбких волн без края,
Внимая, как напевен шквал,
Печаль здесь преодолевал.
(1854)
Причитания
«Доверившись „Хильде“
Пропала под Уитби,
А звали Матильдой,
У меня ж с горя рак и тик.
„Голиаф“, захвати!
Мое горе азартно,
И не, — сказал плакальщик, —
Пройдет и до завтра.
Называла „мой Ослик“,
(Вам меня не понять),
И подумал я после,
Что должна ж подождать.
Шел я следом везде,
Когда — помните ль — я
Вдруг подумал: а где