Расплата - страница 38
– Закачаешься, – жалобно ответил Юшка. – Один я, што ли, качаюсь? Вся Расея-матушка качается от власти к власти.
– Ну, тогда вот что. – Василий твердо положил руку на стол. – Впрягайся в телегу сам и езди. Может, тебе Сидор и лошадь даст. Пошли, товарищ Панов.
Авдотья кинулась на колени:
– Помилуй, Васенька, помилуй его, дурака непутевого. Верно ты говоришь, продался он за телегу да за эти... как их, – запнулась она.
– Ну, говори, говори, мамаша, – поднял ее Василий с пола. – Чего еще подарил ему Сидор?
– Да барахлишко принес ему... спрятать, а потом совсем отказал.
– Что за барахлишко?
Маша метнулась к отцу.
– Да что же ты, папанька, делаешь? Сам ведь рассказывал... Из Тамбова, грабленое! Тимошка грабил.
– И ты молчал?! – подступил Василий к Юшке.
Юшка безнадежно заскреб свой затылок:
– А ну, Васятка, зачти еще разок этую бумажку.
– Слушай, слушай, прочту еще разок: «Кривушинский комитет бедноты постановляет зарегистрировать вороного мерина, приведенного из Козлова, за крестьянином Олесиным Ефимом Петровичем. Телегу кулака Гривцова реквизировать и передать бывшему его батраку Олесину...»
– Этую бумагу, завтра первым делом зачти, а потом уж я... все выскажу, мать его бог любил.
Василий недоверчиво поднял на него глаза:
– Ничего не скроешь?
– Все выложу! Только мерина приведите.
Сидор стоял среди двора и молча наблюдал за людьми, входившими в его ворота.
– Здорово, Юхим Петров! – поприветствовал Сидор Юшку.
– Здравствуешь, коли не хвастаешь, – грубо ответил Юшка. – С непривычки уши закололо.
Сидор настороженно оглядел Юшку, кашлянул. Василий срывающимся от злости голосом сказал Андрею:
– Читай решение комитета.
Андрей зачитал бумагу нарочито медленно, почти по слогам, чтобы дать Юшке прийти в себя.
– Опоздали вы со своим приказом, – ухмыльнулся Сидор. – Я без вас об нем порадел. Он давно на моей телеге вдовушек катает.
– Не порадел, а купить норовил! – не выдержал Василий. – Купить норовил, чтобы он подлость твою против революции не выдал.
– Это какую подлость? – побледнев, спросил Сидор и обернулся к Юшке: – Юхим, что он мелет, твой зятек-то, а?
– Не мелет, а правду говорит! – Голос Юшки неестественно зазвенел от волнения. Он сорвал с головы картуз и, распаляя себя, бросил его под ноги: – Ты мои мозоли считал, когда я на тебя хрип гнул? Телегой мне глотку заткнуть хотел, когда у своего горла веревку почуял! – Юшка наклонился и перешагнул через свой картуз, направляясь к Сидору. – Тимошка барахла награбил, а ты прятать мне принес?! Панька! Неси барахло! – крикнул Юшка, и из-за ворот с узлом выскочил его сын Панька.
Юшка развязал платок, и оттуда вывалились сапоги, туфли, красные галифе.
– Вот они, обуванки-одеванки городские! Судить его надо по всем статьям, мать его бог любил! Гражданы-товарищи, хватит нам хрип на него гнуть! Судить!
Сидор вдруг рванулся к Юшке и изо всех сил ткнул кулаком в зубы:
– Будь ты проклят, холоп!
Сидора схватили продотрядчики. В избе, у окна, диким голосом вскрикнула жена Сидора. А Юшка медленно встал, отер с губы кровь.
– На, пощупай и мой кулак! – Шагнув к Сидору, ударил жилистым железным кулаком по уху и, обернувшись к мужикам-комитетчикам, устало добавил: – Первый раз за всю жизню человека ударил.
– Да какой он человек? Змей он ползучий, – крикнул Сергей Мычалин.
– В Тамбов его, в Чеку!
– Имущества лишить грабителя!
Быстро запрягли жеребца. Связанного Сидора положили на телегу, Юшка сам напросился в кучера.
Сидор лежал на спине головой к передку, а по бокам сидели продотрядчик с винтовкой и Юшка.
– Все забыл, ирод! Помещика вместе разоряли, а теперь что делаешь?
– Туда вместе шли, правда. А оттуда врозь, ты на подводу воз навьючил, а я на руках икону принес да косу ржавую...
– Бога побойся, Юшка, – уже зловеще поднял голову Сидор. – Господней расплаты остерегись!
– Мы всю жизню расплачиваемся. За каждый шаг свой ответ держим. На тот свет я не собираюсь, а на этом тебе расплата пришла! За все мои слезочки, за все мозолики!.. Эй, но! Воронок, поднатужься!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Петька Курков постучал в знакомую дверь и дурашливо крикнул:
– А ну, кто тут который и почему?