Рассказы о землепроходцах - страница 23

Уверившись в своей догадке, Дежнев подал летом 1647 года челобитную об отпуске его в «новую землицу ис прибыли». Он брал на себя ответственность за экспедицию и обязывался доставить в государеву казну двести восемьдесят пять соболей. Если бы это не удалось ему, казна имела право взыскать с него стоимость обещанной пушнины. Такие случаи бывали, доходило даже до описи имущества у казака.

Вместе с Дежневым активное участие в подготовке экспедиции принимал и купец Федот Алексеев Попов-Холмогорец.

Летом 1647 года корабли ушли в плавание. Но «в тое поры был на море лед непроходимый», и кочи вернулись назад.

На следующий год Дежнев и Алексеев уговорились идти снова, но положение неожиданно осложнилось. На должность приказчика острога, который поставит экспедиция, претендовал теперь и Герасим Анкундинов — беспокойный, пронырливый человек. Дежнева спасло то, что в плавании минувшего года, хотя само это плавание и оказалось неудачным, достаточно ярко проявились его организаторские способности, воля и смелость. Промышленники, составлявшие ядро будущей экспедиции, отстояли своего вожака.

12 июня 1647 года от пристани в Нижнеколымске отошло шесть кочей. Подул попутный ветер, наполняя паруса, весело побежали суденышки по студеному морю. Чуть позже отплыл от пристани и седьмой коч. Анкундинов все же пустился в плавание на свой страх и риск.

Шли не останавливаясь — и днем, и ночью. А и что ж не идти, если дул в паруса попутный ветер, если и ночью было светло и далеко видно вперед...

Ни Дежнев, радовавшийся удачному началу плавания, ни Анкундинов, все еще злившийся, что упустил инициативу, не знали, да и не могли знать, что совсем скоро уже неважными станут все эти заботы, которыми жили они в Нижнеколымске, что перед лицом грозных опасностей примирятся они, но и это не спасет их. Никто не знал, что только каждому десятому удастся добраться до заветной Погычи, а девяти из каждого десятка суждено успокоиться или в морской пучине, или в глухих снегах.

Не знали, не могли знать этого отважные люди, устремившиеся в неведомое... Не знали они, что такой страшной сказки еще никому дотоле не приходилось складывать. За каждое слово этой сказки предстояло платить своими жизнями.

Не знали... А потому пока радовался Анкундинов, что все-таки решился пристать к экспедиции, пока радовался и Дежнев, что не сорвалось задуманное плавание, что вовремя вышли в море.

А ушли из Нижнеколымска, действительно, вовремя. В конце лета 1648 года на Колыму пришло сразу три отряда, устремившихся на поиски Погычи. Одним отрядом командовал Михайло Стадухин, ставший теперь десятником, другим — Василий Власьев. Третий отряд состоял из беглых казаков под началом Ивана Ретькина и Василия Бугра.

Снова начиналась смута в острожке...

Впервые в истории казаку Семену Дежневу удалось обогнуть северо-восточный выступ континента и пройти из Северного Ледовитого океана в Тихий, совершив подвиг, который многие десятилетия так никто и не сможет повторить.

В 1662 году, уже вернувшись в Якутск, Дежнев напишет свою сказку — челобитную на имя царя Алексея Михайловича:

«И я, холоп твой, с ними, торговыми и промышленными людьми шли морем, на шти кочах, девяносто человек; и прошед Анадырское устье, судом божиим те наши все кочи море разбило, и... людей от того морского разбою на море потонуло и на тундре от иноземцев побитых, а иные голодною смертью померли, итого всех изгибло 64 человека...»

Девяносто шесть человек ушло в плавание, а через Берингов пролив прошло только тридцать два. Дорогою ценой покупались великие географические открытия в XVII веке...

Но смело шли в неведомую даль русские люди, и по вечерам над бескрайним морем, в котором затерялись их утлые суденышки, поднималась кроваво-красная луна. Жутковато было наблюдать, как зловеще меняются ее очертания. Луна то сплющивалась в овал, то становилась похожей на человеческий череп.

Михайло Стадухин, двинувшийся следующим летом вслед за Дежневым, видел горестные следы пути своего сотоварища, которого он и не числил уже в живых. Невдалеке от корякских юрт штормом разбило два дежневских коча. Измученные моряки с трудом добрались до берега и сразу же вынуждены были вступить в бой с коряками. Лишь немногим из них удалось отбиться. Коряки показали Стадухину место, где пытались перезимовать уцелевшие мореплаватели.