Рассказы о землепроходцах - страница 8

Медленно — до глубокой осени — шли вверх по реке. Часто приходилось останавливаться и ставить запруды из парусов, чтобы поднять в реке уровень воды. Иногда за день продвигались меньше чем на версту.

К заморозкам дошли до реки Кокуй, притока Серебрянки, и здесь поставили городок.

Пока Ермак действовал строго по плану Максима Яковлевича Строганова. Построенный городок мог служить и оборонительным сооружением, и плацдармом для дальнейшего продвижения Строгановых на пожалованные царем земли.

Городок был невелик. Несколько изб, обнесенных крепким забором, да сторожевая вышка. Часто поднимался на нее Ермак и, повернувшись лицом к ветру, вглядывался в бесконечные, смутно темнеющие по отрогам леса, в наполненную снегом и вьюгами даль, которая называлась Сибирью...

Зимовка в занесенном снегом Кокуй-городке прошла спокойно, и со стороны казалось, что Ермак бездействует, но именно в эти месяцы совершалась в нем та огромная внутренняя работа, которая превратила наемника в народного героя.

Ермак многое умел в свои сорок лет. Умел обуздывать своенравную казачью вольницу, умел организовать и осуществить разбойничий набег, умел увернуться от царского гнева. Он научился ставить городки и биться с неприятелем. Но всех этих умений не хватало ему теперь. Не хватало и не могло хватить, ибо в сферу умственных интересов Ермака оказались включенными такие новые понятия, как Русь, Сибирь... Чтобы охватить их, нужно было измениться самому, неизмеримо вырасти, переродиться внутренне.

 Сибирь была уже совсем рядом, и от местных жителей — здесь жили манси сибирского владения, которых приводили в острожек рыскавшие по округе казаки, — много нового узнавал Ермак о необъятной стране, проступающей из вьюг и метелей. И безусловно, он очень быстро уловил внутренние противоречия кучумовского государства.

Завоевание ордынцами Сибири произошло в XIII веке, и за это время сменилось четыре династии правителей. В XV веке к власти пришел Ивак из рода Шейбанидов, который в 1481 году предпринял смелый набег на Золотую Орду и погубил хана Ахмета, сжегшего незадолго до этого Москву, а «ордобазар с собой приведе в Чимгутуру[7]».

Сын Ивака, Кулук-салтан пытался утвердиться в Перми, но там уже владычествовали русские, и из этой затеи ничего не вышло, тем более, что царствование Ивака было недолгим. Скоро его убил хан Махмет, который перенес столицу из Чимги-туры в город Искер.

Один из потомков Махмета, Едигер, опасаясь внука Ивака Кучума, накапливавшего силы, в 1555 году попросил русского царя принять его в подданство. Просьба Едигера была удовлетворена, но никакой реальной помощи сибирский правитель от России не получил и в 1563 году вместе со своим братом Бекбулатом пал от руки Кучума.

Кучум энергично укреплял свое государство, насильственно внедряя мусульманство, и очень скоро сделался ненавистным для коренных народов Сибири. Родственные узы связывали его с правящими родами ногайцев и казахов, и даже в своей столице он опирался не на татарскую знать, а на ногайскую гвардию.

Огромное царство Кучума было непрочно, и, вероятно, здесь, на зимовке в заснеженном Кокуй-городке, понимая это, и решил Ермак двинуться в свой беспримерный поход.

Ему не составило труда уговорить дружину. Предчувствуя богатую добычу, многие казаки сами рвались в Сибирь.

Вероятно, в Кокуй-городке и обдумал Ермак план предстоящего похода.

Когда военачальник находит неожиданное, но удачное решение, оно выглядит необычным только вначале. Если же кампания, благодаря этому решению, благополучно и победно завершается, кажется, что иного плана и не могло быть.

Теперь, четыреста лет спустя, единственно возможным в сибирской войне считаем мы поход на стругах. Но это четыреста лет спустя, а современники Ермака представляли себя сибирскую войну совершенно иначе. Вот один из проектов того времени: «На пелымского князя зимою на нартах ходить».

И действительно, против речного плана, избранного Ермаком, можно было выдвинуть бесконечное количество возражений. Утрачивался элемент внезапности. Ведь одно дело — незаметно пробираться по лесным чащобам и совсем другое — открыто плыть по реке. Кроме того, по этим рекам на стругах еще не плавали и существовала опасность застрять на мелководье и оказаться в ловушке. Но имело смысл и рискнуть, потому что так же отчетливо видел Ермак и преимущества речной войны. У противника не было ни опыта, ни средств для ведения ее. И еще: всегда оставался защищенным тыл. Казаки могли в любой момент развернуть струги и плыть назад.