Рассказы сновидца - страница 16

Жена фермера отвела маленькую Дикую тварюшку, обладавшую теперь душой, к себе наверх, дала свою одежду, расчесала волосы, а потом спустилась с ней вниз и усадила за стол, чтобы впервые в жизни накормить человеческой пищей. А пока она ела, жена фермера засыпала маленькую Дикую тварюшку вопросами.

— Откуда ты к нам пришла? — спросила она.

— С болот.

— А с какой стороны? — уточнила жена фермера.

— С юга, — ответила обретшая душу маленькая Дикая тварюшка.

— Но ни один человек не может пересечь болота, двигаясь с юга, — удивилась фермерша.

— Конечно, это невозможно, — согласился фермер.

— Я жила в болотах.

— Но кто ты такая? — не успокаивалась женщина.

— Я — Дикое существо, которое обрело на болотах душу. Наш народец приходится дальней родней эльфам.

И потом, обсуждая между собой эти ответы, фермер и его жена решили, что к ним в дом забрела отставшая от своих цыганка, чей разум слегка помутился от голода и опасности.

И эту первую ночь маленькая Дикая тварюшка проспала под крышей фермерского дома, но ее новая душа бодрствовала и грезила о красоте болот.

Не успел рассвет засиять над болотами и коснуться стен домика фермера и его жены, а маленькая Дикая тварюшка уже глядела из окна на блестящую воду болот, любуясь их сокровенной красой, потому что Дикий народец любит только свои болота и знает все их укромные уголки и потайные места. Теперь же она понимала и прелесть их туманных далей, и опасное очарование глубоких омутов, затянутых тонким ковром непрочного мха, и чувствовала волшебство Северного Ветра, который с триумфом летит из неведомых ледяных стран, и постигала чудо извечного движения жизни, когда по вечерам птицы возвращались ночевать на болото, а утром улетали к морю. И еще она знала, что высоко над ее головой — и даже над крышей фермерского дома — простерся обширный Рай, где, возможно, именно в эти минуты Бог думает о восходе, и ангелы негромко наигрывают на лютнях, и солнце поднимается над миром, чтобы порадовать своим светом болота и луга.

Но все, о чем думалось в небесах, конечно, думали и болота, ибо голубизна небес была сродни голубой дымке болот; и сотканные из облаков фигуры диковинных зверей в поднебесье отражались в зеркале стоячей воды; и быстрые пурпурные реки, сжатые золотыми берегами света, пробегали и по небосводу, и по водным пространствам в обрамлении тростников. И маленькая Дикая тварюшка видела, как выступала из загадочной тьмы необозримая армия гибкой куги, размахивающая штандартами пушистых макушек, а из другого окна ей открывался вид на могучий собор, вздымающий над болотами свои высокие башни и тонкие шпили.

— Я никогда, никогда не покину болот, — прошептала маленькая Дикая тварюшка.

Час спустя она с превеликим трудом оделась и спустилась вниз, чтобы второй раз в жизни поесть, как едят люди. Фермер и его жена были людьми добрыми и научили ее, как это делается.

— Наверное, у цыган не принято пользоваться ни вилкой, ни ножом, — сказали впоследствии они друг другу.

После завтрака фермер отправился к отцу-настоятелю, который жил неподалеку от своего собора, и вскоре вернулся за маленькой Дикой тварюшкой, чтобы отвести ее в дом священника.

— Вот эта леди, — представил ее фермер. — А вот — настоятель Мэрнит.

И он пошел по своим делам.

— Ах, — сказал настоятель. — Насколько я знаю, прошлой ночью ты заблудилась на болотах. Должно быть, для тебя это была ужасная ночь.

— Я люблю болота, — возразила маленькая Дикая тварюшка с новой душой.

— Понимаю! — воскликнул настоятель. — Но сколько тебе лет?

— Я не знаю, — ответила она.

— Но ты должна знать, сколько прожила на свете, — настаивал Мэрнит.

— Около девятнадцати, — сказала маленькая Дикая тварюшка. — Или чуть больше.

— Девятнадцать лет! — удивился настоятель.

— Девятнадцать веков, — поправила маленькая Дикая тварюшка. — Мне столько же лет, сколько этим болотам.

И она рассказала настоятелю свою историю — о том, как ей хотелось стать человеком, чтобы можно было молиться Богу, и о том, как она стремилась обрести душу, чтобы увидеть всю красоту мира, и как Дикий народец смастерил ей душу из паутины, болотного тумана, из музыки и удивительных воспоминаний.