Расследования Берковича 11 [сборник] - страница 8

– Я тебе позвоню, – сказал Хан. – Это займет час-другой.

Позвонил эксперт, однако, только к вечеру – Беркович уже и думать забыл о странной книге, рутинных дел было у него в тот день более чем достаточно.

– Спустись ко мне, – напряженным голосом сказал Хан. – Есть новости.

– Листы книги – не все, но большая часть, – были смочены составом, формула которого слишком длинна, чтобы я тебе ее прочитал вслух, – сообщил эксперт, когда Беркович вошел в лабораторию. – Очень сильное средство и мало кому доступное. В аптеках его точно не купишь. В последний раз, помню, его использовали в Мосаде, когда… Впрочем, это неважно.

– О чем ты говоришь, не пойму! – воскликнул Беркович.

– Препарат вызывает паралич сердечной мышцы, – объяснил Хан. – Достаточно полизать страницу, смоченную этой гадостью…

– Полизать? – удивился Беркович. – Какой же идиот будет лизать…

Он осекся, вспомнив, как сам пару раз слюнявил палец, чтобы перевернуть липкую страницу.

– Черт! – воскликнул он. – Я ведь тоже мог отправиться за Гиршоном!

– Послушай, – забеспокоился Хан, – ты много страниц перевернул таким образом?

– Две, – сказал Беркович. – Почувствовал странный вкус и позвонил тебе.

– Повезло, – облегченно вздохнул эксперт. – А вот Гиршону не повезло.

– Ты считаешь, что ему всего лишь не повезло?

– А ты считаешь иначе? Эту книгу он взял, по твоим словам, в магазине. Вряд ли убийца мог точно знать, кто купит этот том.

– Я сказал, что книгу Гиршон взял в магазине, верно. Но возможен другой вариант, – возбужденно проговорил Беркович. – Он мог украсть книгу у знакомого. Тот знал о гиршоновской книжной клептоманиии – наверняка все его знакомые знали, – и специально смазал страницы…

– Чтобы наказать приятеля за то, что тот ворует книги с полок? – удивился Хан.

– Да мало ли какие между ними были отношения? Ясно, что, если это убийство, то некто воспользовался манией Гиршона, чтобы подсунуть ему отравленную книгу.

– Нужно пройтись по всем знакомым Гиршона! – воскликнул Хан.

– Естественно. И среди них должен быть человек, имеющий возможность найти этот твой препарат со сложной формулой.

– Не думаю, что выбор будет очень уж большим, – заметил Хан. – Труднее окажется получить прямые улики. Упреждая твой вопрос, скажу: на книге есть отпечатки пальцев только самого Гиршона и никого более.

– Что говорит о предусмотрительности убийцы и доказывает, что смерть Гиршона не была случайной, – сказал Беркович. – Если бы Гиршон украл книгу в магазине, отпечатков было бы множество.

На следующий день Хан несколько раз звонил инспектору, но в кабинете Берковича не было, а мобильный телефон оказался выключенным. Лишь к вечеру Беркович появился в лаборатории, устало опустился на стул и сказал:

– Его зовут Лазарем Штерном. В прошлом действительно сотрудник Мосада. Уволен год назад – о причине мне сообщать отказались. С Гиршоном Штерн был знаком давно. Знал, конечно, о страсти приятеля к книгам. Так что, когда между ними произошел конфликт…

– Из-за чего?

– Деньги, – коротко сказал Беркович. – Все деньги, черт бы их побрал! Сколько из-за них судеб сломано!

– Можно подумать, – хмыкнул Хан, – что ты был бы против, если бы тебе вдруг прибавили зарплату.

– Я не против, – сказал Беркович, – но ведь никому это и в голову не приходмт!

– Теперь уже ничего не докажешь, – мрачно сказал эксперт Хан, отойдя с инспектором Берковичем подальше от шумевшей толпы мошавников и от полицейских, сдерживавших волну народного гнева. Гнев, кстати, был направлен не против Реувена Лепака, чьи гады расползлись сейчас по окрестным лесам, а против стражей порядка, из-за которых в размеренной жизни мошава возникли непредвиденные осложнения.

– Ничего не докажешь, – повторил Хан. – Михаэль Орман погиб от змеиного укуса – это единственное, что я могу сказать наверняка. На щиколотке два характерных следа, припухлость. Смерть наступила в результате паралича органов дыхания. Если бы помощь подоспела в течение хотя бы получаса, его удалось бы спасти. Но бедняга пролежал без сознания всю ночь…

– Понятно, – кивнул Беркович. – Если добавить к этому, что Орман сам выпустил гадов, которых, по идее, должен был охранять, то налицо типичный несчастный случай, произошедший в результате халатности.