Расследования Берковича 11 [сборник] - страница 9

– Скорее всего, – согласился эксперт. – На дверце пальцевые следы Ормана, они расположены поверх следов Лепака – значит, именно сторож был последним, кто открывал вольер.

– Вот именно. Вопрос в том, каким образом Орман мог погибнуть от змеиного укуса, если в вольере не было ни одной ядовитой змеи?

– Ну, одна была – это теперь несомненно.

– Не было, Рон, не было! У меня документы, на основании которых Лепак ввозил свой террариум в Израиль. Одиннадцать змей, на каждую у него был сертификат и разрешение. Это не ядовитые породы. Большая часть – ужи. Лепак привез змей, чтобы устроить в мошаве террариум и показывать коллекцию туристам. За деньги, естественно.

– Когда это произошло? Я имею в виду: когда Лепак вернулся со змеями из Таиланда?

– В пятницу на прошлой неделе. Вольер был приготовлен заранее, и в тот же день все змеи оказались в привычных для них условиях. Не придерешься.

– А тебе хочется придраться? – прищурился Хан.

– Нет, с чего ты взял? Но ведь что-то произошло! Среди змей не должно было быть ни одной ядовитой, но она там оказалась!

– Ты полагаешь, что гадов смогут найти?

Беркович пожал плечами.

– Сейчас их ищут по всей территории мошава и в окрестностях. Как ты сам видишь – пока безрезультатно. Прошло слишком много времени, змеи могли расползтись куда угодно.

– Что говорит Лепак? – поинтересовался эксперт.

– Парень в шоке. Сейчас с ним вообще трудно разговаривать. Все время твердит: «Что он сделал? Почему открыл вольер?» Клянет себя – вчерашний вечер он провел в Тель-Авиве у родственников. Если бы Лепак был здесь, трагедии, возможно, не произошло бы.

– Почему Орман открыл вольер? Он же должен был охраной заниматься, а не со змеями играть.

– Кто теперь скажет? Ночь, скука. К тому же, Орман был убежден в том, что змеи не опасны. Хотел в руках подержать.

– Гадость какая, – пробормотал Хан.

– Вот именно, – кивнул Беркович. – Но некоторым нравится. Собственно, Лепак и собирался ведь давать посетителям ту или иную змею в руки. Именно поэтому он специально отбирал породы, совершенно не опасные.

– Получается один из двух вариантов, – задумчиво сказал эксперт. – Первый: таиландские змееводы ошиблись, выдавая сертификаты, и одна из змей все-таки принадлежала к ядовитым породам. Второй: кто-то подменил одну из змей или подсунул в вольер лишнюю.

– Ты полагаешь, что эксперты в Таиланде могли так ошибиться?

– Нет, конечно! Даже я, наверное, смог бы отличить ядовитую змею от обычной. Язык, например, который…

– Иными словами, первый вариант отпадает, – прервал Беркович эксперта. – Остается второй: змею подменили. Зачем?

– Ну, – продолжал рассуждать Хан, – тут тоже возможны варианты. Первый: просто из хулиганства – убийце все равно было, кого укусит змея. Второй: убийца хотел расправиться с Орманом. И третий: замышлялась расправа над Лепаком, а Орман пострадал невинно.

– Ты веришь в версию хулиганства? – удивился Беркович.

– Нет, я лишь перебираю варианты.

– Я тоже не верю, что в мошаве мог найтись негодяй, который просто ради интереса подсунул бы в вольер ядовитую змею. К тому же, он должен был знать, что в руки змею возьмет именно Лепак – ведь это его хозяйство, он их кормил, он их хотел туристам показывать… А Орман что? Охранник. Как мог быть убийца уверен, что Орман, делая ночной обход территории, захочет порезвиться с гадами?

– Никакой гарантии, – согласился Хан. – И какой вывод из всего этого? Некто хотел убить Лепака, а пострадал Орман?

– Похоже, что так.

– Все равно есть тут нестыковка. Лепак наверняка прекрасно знал «в лицо» своих питомцев. Неужели он не обратил бы внимания на чужую змею и взял бы ее в руки?

– Не знаю. Когда парень выйдет из шокового состояния, я ему задам этот вопрос.

– Извините, инспектор, – обратился к Берковичу сержант Кубелик, – я вызвал, как вы просили, друзей Лепака и невесту Ормана. Они в кабинете главного бухгалтера.

– Иду, – кивнул Беркович и направился к административному корпусу. Друзей Лепака оказалось двое – Арик Шехтман и Лея Герштейн, обоим было лет по двадцати пяти, как и самому Лепаку. А Эйнат Хариф, невеста погибшего, выглядела совсем молоденькой – вряд ли ей было больше семнадцати. Держались трое молодых людей на вид стойко, – даже Эйнат не плакала, а только до крови закусывала губу, – но мало что могли добавить к той информации, что уже была у инспектора. Были ли у Лепака враги? Не было, какие враги, мы тут с детства друг друга знаем, Реувена все любили, он для мошава готов был в лепешку расшибиться. Он очень талантлив, а в подражании не знает равных. Крик любого зверя, голос любого человека, любой почерк… После армии все путешествовали по экзотическим странами ради собственного удовольствия, а Реувен хотел сделать в мошаве что-то необыкновенное и в конце концов придумал эту идею со змеями. Поехал в Таиланд, оттуда и привез одиннадцать штук.