Разбитый глаз - страница 44
«Тебе не следовало бросать меня, Уильям».
«Я никогда не хотел тебя бросать».
Она повернулась и посмотрела на него. «Я знаю», - мягко сказала она. И она снова повернулась и посмотрела в окно на город. Издалека они оба услышали звук разбитого стекла.
«События», - сказала она, используя общепринятый французский термин, чтобы обозначить дни мая 1968 года. Неизбежные беспорядки придут снова, неизбежный вандализм, неизбежные полицейские кордоны вокруг Пантеона и омоновцы, неосторожно выстроившиеся вдоль бульвара. Сен-Мишель. Кафе & # 233; Владельцы в Клюни и вдоль бульвара убирали свои стулья из окон, чтобы посетители не были забрызганы битым стеклом, если случится худшее. События. Мэннинг считал, что все великое должно быть упрощено словами: события, дела, инциденты.
«Революция, которая провалилась», - сказала она. «Почему они этого не забывают?»
«Потому что ничего не вышло», - сказал он.
Между ними снова воцарилась тишина. Она вытолкнула сигарету в пепельницу рядом с собой. Она поставила пепельницу на пол.
«Иди спать», - сказал он.
"Нет. Еще нет. Я хочу сесть здесь ».
«Жанна», - сказал он.
«Я никогда не знала, что могу плакать, пока ты не бросишь меня», - сказала она. Ее слова были мягкими, но, как ни странно, бесшумными, как будто они исходили из такого глубокого места, что весь резонанс был утерян.
«На третий день, Уильям, - сказала она.
Он ждал. Ее слова были подобны ударам.
«Полиция, - подумал я. Они были всего лишь полицией. Пришли около семи, окружили квартиру. Вы знаете, кто там был: Верден, пара других. Я, должно быть, сказал тебе. У них были мужчины сзади, во дворе внизу. Я тоже слышал их на парадной лестнице. У нас были какие-то бумаги, мы… ну, я смыл их в унитаз, но унитаз остановился. А потом они вошли в комнаты. Помню одного, он был довольно большим. Конечно, в форме. Он вошел в ванную и потянул меня за волосы, и я закричала. Затем он сунул мою голову в унитаз и спустил воду. Я чувствовал, как вода стекает по носу, по рту, я думал, что тону. Когда он поднял меня за волосы, я кричала. Он засмеялся над этим. Один раз он ударил меня, но больше не ударил. Я долго думал об этом; Думаю, он был не так уж и плох. Думаю, возможно, он был напуган не меньше меня. Я имею в виду, он, казалось, боялся того, что делал, и все же, казалось, он должен был это сделать в любом случае ».
Он следил за ее глазами; он увидел сдвиг души, увидел, как глаза заблестели, но не от слез, а от боли памяти.
«Нас посадили в патрульную машину, и мы долго ждали. Мы слышали шум снаружи, но не знали, что происходит. Мы смотрели друг на друга - Верден, Ле-Клер и другие - нам было стыдно. Как будто мы играли в игру, и наши родители поймали нас. Вам знакомо чувство, которое я описываю? "
Но он ничего не сказал.
«Спустя долгое время патрульную повозку отогнали. Мы думали, что нас посадят в тюрьму, в мировой суд. Когда я увидел Вердена, это было намного позже - боже мой, прошло больше года - и его поместили в камеру во Дворце правосудия и избили. И они отпустили его, вот так. Он задавался вопросом, что со мной сталось, он возбудил расследование, но все утверждали, что не знают. Меня «задержали». Так они ему сказали. Только Жискар - бедный Жискар, упокой его душу - не отвернулся. Думаю, если бы Жискар не задержал их, они бы меня никогда не отпустили. Некоторые из моих друзей…"
Она замолчала, ее рот опустился от горечи.
"Друзья. Говорят, я вышла замуж за Жискара из жалости. Почему жалость - такая отвратительная эмоция? Мы восхваляем любовь, но любовь может предавать, любовь может гневить. Любовь может довести человека до убийства. Но жалость податлива, нежность, жалость - это Божья доброта к нам. Жалость. Я любил Жискара, возможно, не так, как тебя, но я любил его. Я любил одного мужчину, и он оставил меня; одного человека, которого я любил, и он умер ».
«Жанна», - сказал он наконец. Он сел на кровати. "Идите сюда."
Но как будто она не слышала его, как будто он даже не занимал ту же темную комнату.