Разгаданный секрет - страница 13

С той же мыслью работают и девушки, отдавая плиткам свой ночной труд в дни жаркой страды. Тихо. Работают почти безмолвно. Только изредка кто-нибудь скажет фразу вполголоса, обращаясь к Ольге Николаевне. В такой час как-то и не получается иначе и не хочется громким разговором спугнуть точность своей работы.

Плитка за плиткой снимаются с приборов и, получая на папиросной бумажке свой первый аттестат, отправляются на раскладку. На другой день я увидел их уже покрытыми слоем смазки и разложенными в футлярах по ячейкам, как в сотах улья. Полный набор в восемьдесят семь штук, из которых можно составить по желанию тысячи и тысячи самых различных размеров с микронной точностью. В этих желтых коробочках-футлярах плитки покинут участок, покинут завод и, пройдя еще более строгий экзамен в лаборатории представителя Института мер и измерительных приборов, получат уже аттестат окончательный и вместе с ним право называться плоско-параллельными концевыми мерами длины.

Они идут, эти маленькие плитки, в широкую жизнь - в промышленность, в науку, - неся на себе постоянство и непогрешимость светового эталона. Они входят как кирпичики в самую основу, фундамент нашего стройного здания единой системы измерений, давая нам возможность поднимать все выше и выше точность нашей работы, точность техники, общий класс точности наших пятилеток.

Ну вот, кажется, можно было бы и распроститься с этим удивительным участком. Проводив меня до дверей, старший мастер пожал мне руку и сказал как бы между прочим:

- Так-то мы и живем сейчас. А было… Знаете ли, как все это доставалось…

Странно! То слова работницы о страхе и слезах, то это замечание мастера. Я попросил объяснений. И то, что я услышал, заставило меня вернуться на участок и взглянуть заново на все, что там совершается.

Я рассчитывал покинуть участок, а оказывается, настоящее-то знакомство с ним только начиналось. Мне пришлось узнать еще о его делах. Узнать также и жизнь, судьбу людей, которые пустились на это дело с плитками, как на открытие неизвестной земли. Немало испытаний выпало на долю этих простых людей завода, стремившихся разгадать тайны плиток точности, раскрыть секреты их производства.

Об этом и будет рассказано дальше.

1928 год. Памятный всем год: начало первой пятилетки. Время больших начинаний и больших надежд. Гигантское движение людей, перемены миллионов человеческих судеб.

По-разному, каждый по-своему, вступают в этот год герои нашего повествования.

Молодой слесарь Дмитрий Семенов работает в цехе одного из ленинградских заводов на Выборгской стороне. Он окончил школу фабзавуча, поездил по городам, по разным заводам, испробовал несколько специальностей. Работа ему удается, но душа ищет чего-то еще, «самого интересного». И он жадно приглядывается к окружающему.

Кадровый, потомственный пролетарий Николай Васильевич Кушников, искусный мастер и зачинатель инструментального дела в стране, занят устройством одной производственной артели. Он думает о развитии начатого дела. Артель называется «Красный инструментальщик».

Его сын, Леонид Кушников, - студент Ленинградского политехнического института. Он встречает этот год на скамье третьего курса. Кажется, он нашел свое призвание: он будет инженером-механиком.

Есть и другие герои нашего рассказа - неизвестные еще юноши и девушки в разных селах и городах. Они собирают котомки, чтобы, оставив дом и свое детство, пуститься в жизнь - туда, где властно и громко раздается зов пятилетки.

Все они действуют еще раздельно, многие даже не знают друг друга. Но события жизни соединят их вместе, и судьба их окажется тесно связанной с судьбой и делом этих маленьких плиток, которые мы называем ключами точности.

Вот как это произошло.

В зимний день двадцать восьмого года, когда снежная метель гуляла по проспектам и набережным Ленинграда, слесарь Дмитрий Семенов, разыскав на Петроградской стороне небольшой флигель внутри двора, постучался в дверь с надписью «Красный инструментальщик».

Он увидел внутри самую скромную обстановку: простые деревянные верстаки, тиски, несколько обыкновенных станочков.