Разгром «армии мстителей» - страница 28

Легко было предположить, что немцы при обороне Троицко-Сафоново создадут сильный рубеж по берегу пруда на восточной окраине и попытаются закрепиться на скатах высот за селом. Поэтому напрашивалось решение: силами двух казачьих дивизий осуществить обходной маневр этого узла сопротивления с юга, а механизированным корпусом произвести охват его с севера. Было очень важно захватить Троицко-Сафоново до того времени, когда вражеская авиация появится над боевыми порядками Конно-механизированной группы. К счастью, нам удалось этого добиться. Уже в шесть часов генерал Жданов доложил, что части корпуса завязали бой у Троицко-Сафоново. Тем временем 9-я гвардейская кавдивизия перерезала дорогу, идущую на юго-восток, и продолжала преследовать противника, отходящего на Дрен-делево,[16]а 30-я Краснознаменная кавалерийская дивизия устремилась на Скобелеве. Как и ожидалось, в Троицко-Сафоново части 30-го армейского корпуса генерала фон Эдельхайма оказали упорное сопротивление.

Казалось, вот-вот наступит перелом. Уже второй час шли напряженные бои у запруды и на окраинах, а перелом все не наступал. Положение могло сильно измениться с выходом кавалерийских дивизий в район Дренделево, на пути отхода противника к Южному Бугу. Но непролазная грязь, превратившаяся в нашего злейшего врага, сковывала темпы наступления.

Вскоре Троицко-Сафоново было полностью захвачено. Части противника, как и предполагалось, закрепились на высотах, западнее его. Но кавалерийские дивизии генералов Тутаринова и Головского уже овладели рубежом Дренделево, Скобелево и отрезали им пути отхода к городу Новый Буг. Полный разгром, казалось, неминуем. Вот в это время и появились «косяки» штурмовиков «Хейншель-129».

Мы находились уже в Дренделево и вели переговоры со штабом 4-го Сталинградского гвардейского мехкорпуса, когда радисты неожиданно услышали одну из немецких радиостанций, которая передавала что-то открытым текстом. Я взял запасные наушники и уловил последнюю фразу. «Противник у Троицко-Сафоново. Штаб армии приказывает: ремонтно-восстановительному отряду отправиться на запад.»

Это значило, что узел сопротивления взят нами внезапно, и штаб генерала Холлидта не получил еще информацию о положении своих войск в этом районе. Если это так, то вражеская авиация будет бомбить не Троицко-Сафоново, а Лозовы и пространство между этими пунктами, — подумал я и приказал связаться с Танасчишиным, а сам вышел во двор, сориентировал топокарту и определил направление на район предполагаемого налета «Хейншелей». Так оно и, есть, они пролетели за Лозовый и, развернувшись, пошли в пике. Через некоторое время донесся отдаленный гул взрывов. Я вернулся на наблюдательный пункт, но позывные радиостанции Танасчишина еще не отвечали.

Наконец радостный голос радиста возвестил:

— Слышу, товарищ командующий, «Волгу» слышу! — и, спохватившись, стал вызывать: — «Волга», «Волга», как слышишь меня? Прием.

«Волга» слышала. Пользуясь кодом и фронтовым лексиконом, мы переговорили. Выяснилось, что немецкие штурмовики бомбят танки и самоходные орудия, с трудом продвигающиеся в грязи по дороге на Троицко-Сафоново. Потери были невелики. Радиостанция и танк, буксировавший ее, попали, в который уже раз, под удар авиации. Рация загорелась. У танка вспыхнули дополнительные бачки, но взрывная волна другой бомбы погасила пожар. Позже в Новом Буге генерал Танасчишин рассказал мне, что недалеко от радиостанции находились две установки М-13 (реактивные минометы — «Катюши»), которые также сгорели. Погибли и члены экипажа. Вот как это было:

Восьмерка «Хейншель-129» прошла левее дороги, казалось на Лозовый, но неожиданно развернулась, перестроилась и один за другим спикировала на дорогу, бомбы упали рядом с установками М-13, они загорелись. К счастью мины, уже заправленные для залпа, не сдетонировали. Но взрыв мог произойти в любой момент. Командир батареи бросился к установкам, начал извлекать мины из направляющих станин. К нему подбежали бойцы. И теперь уже никто не обращал внимания на рвущиеся вокруг бомбы и пулеметно-пушечный огонь штурмовиков. Осколки и пули впивались в солдатские тела, они падали, но вновь поднимались, чтобы потушить разбушевавшееся пламя. «Хейншели» продолжали остервенело вдалбливать в маленький участок земли бомбы, снаряды, пули. Все меньше солдат продолжало борьбу, а когда последняя мина была уложена в яму, и пожар потушен, их осталось всего трое, израненных, потерявших силы. К сожалению, мне не запомнились имена этих героев, но рассказать об их подвиге — значит дать возможность восстановить славные имена отважных воинов.